которые пытаются нарушить этот порочный круг смерти и возрождения. Но хоть кому-нибудь удавалось убить бога? Хотя бы одного, чтобы разрушить хотя бы одну реальность? Освободить хотя бы какой-то процент человечества? От этой тяжести бытия. Крест хотел просто пойти по стопам отца и наконец-таки убить хотя бы одного Бога, чтобы хоть как-то подействовать на этот безразличный и жестокий мир. Его энтузиазм меня зацепил, я предложил свою помощь. К чему же бесцельно метаться от мира к миру? Почему бы не помочь Великой цели? Даже если ничего не выйдет, то ничего не изменится. Так как мне нечего было терять, мы заключили договор о том, что мы оба поднимемся до самых верхушек и уничтожим матрицу. “Что же такое матрица?” — спросите вы. Я сам только что узнал, об этом мне рассказал крест.
Крест: “Говорят, что все эти реальности, миры — это всего лишь одна матрица, она не более чем симуляция. Таких как она, миллионы, миллиарды. Один порочный круг, закрученный в другом порочном круге, и так вечно. Вот почему бы не развлечь себя и не попытаться хотя бы что-то изменить, чем просто плакаться и жаловаться на жизнь? Жизнь, которую можно назвать не более чем бытием.
На следующий день, мы обыскали весь многоэтажный дом. Найдя много боеприпасов и оружия, мы решились на вылазку. На удивление, вокруг было довольно тихо. На улице больше не было выстрелов, взрывов, криков и взвизгов. Казалось, что этот город был пуст и по-настоящему заброшен. Но полной безопасности всё равно не ощущалось. Были шансы на то, что на нас просто мог охотиться какой-либо снайпер, который от нечего делать, снова отправил нас в очередную реальность. Мы перебегали от укрытия к укрытию, нам повезло выбраться из города без происшествий. Найдя старый пикап и отдалившись от города на пару сотен километров, мы стали рассуждать о способах перемещения из одной реальности в другую. Без перерождения и без смерти. Крест рассказал мне об алтарях, способных вызвать специальные порталы для перемещения между реальностями. Нет, я так до конца и не понял на тот момент, абстрактно ли он выражался, говоря о порталах. Вскоре мне пришлось убедиться, что он глаголил истину.
Глава 2 Кровавая миссия
Весь день и всю ночь мы находились в пути до точки назначения. Крест до конца не объяснялся: зачем? Куда? Почему? Но в конце концов мы подъехали к заброшенному храму, наверху которого красовался кроваво-красный купол, состоящий из проводов и человеческих внутренностей. Перед тем как выйти из пикапа, Крест все-таки удосужился объяснить, зачем я здесь.
Крест: “Не забудь захватить пару пушек перед тем, как выйти. Если что-то пойдет не по плану, нам придется отбиваться. Ты уже, наверное, заприметил этот заброшенный храм. Так вот, нам надо подключиться к этому красному куполу и собрать нужную нам энергию для получения возможности путешествовать между мирами. Но для этого нам придется стать участниками культа. Да, и кстати, держи вот этот устройство. “
Крест дал мне в руки какое-то странное механическое приспособление, похожее на механические часы. Только они светились как-то неестественно. Этот цвет было сложно описать. Он просто был. Это был такой оттенок цвета, который был похож на все сразу.
Я: “Какими участниками культа? Что ты несешь?! Ты предлагаешь вступить в ряды тех, кто молится под куполом, состоящим из кишок и проводов? Что за чушь? Чушь полная.
Крест: “Придется идти на жертву, чтобы получить то, что мы хотим. Далеко не все люди обладают такой возможностью, как путешествие между мирами. Либо ты со мной, либо без меня.”
Мне не оставалось выбора, чтобы достичь нужной нам цели нужно было жертвовать. В этом он был прав. Поэтому я взял пару револьверов, и мы отправились на крышу этого храма. Пока крест подключал какое-то непонятное устройство к красному куполу, моим делом было стоять на стрёме и не дать культистам что-то заподозрить. Я не успел моргнуть, как меня, словно стая голодных гиен, окружили странные люди в черных мантиях, у которых в руках блестели кровавые кинжалы. Я направлял ствол револьвера то на одного, то на другого, но не мог определиться, что же мне делать, потому что их было целая дюжина. В кого не выстрели, все бы просто набросились и растерзали нас. Мы бы не смогли дать им отпор, их было слишком много. Но, на мое удивление, они оказались мирными. Они покружили, словно чуя наш страх, питающий их гнилые души, и ушли восвояси. Но тревога не покидала меня.
Когда крест закончил, то пришло время заходить внутрь храма. Посреди огромного зала простиралась красная дорожка, по левую и правую часть которых кричали распятые, еще живые люди. Они взывали к Богу. Но их Бог был глух. У многих лились слёзы, у кого-то даже проскакивало истинное счастье, но все они мечтали быть услышанными их божеством. Мы подошли к их алтарю, находившемуся посреди этого зала. Упав на колени, мы также взвизгнули в небо и возжелали быть услышанным их божеством. Они приняли это как дружелюбный знак и повели нас в специальное помещение для посвящения в культ. Посвящение в культ заключалось в том то, что человек садился на специальный механический аппарат. На нем человека подвешивали на крюках, поднимали над потолком, и тяжёлые, ржавые, механические устройства вживлялись в позвоночник. При этом человек должен был по-адски кричать, чтобы оно зарядилось нужной энергией. Эти аппараты собирали энергию, нужную нам, путем страданий. После того, как наши тела были изуродованы, наступила вторая стадия. Человека поднимали на деревянный крест и насаживали на дюжину острых крюков. Нашу плоть рвало и кромсало, и наши глотки вырывали адские крики, после чего наступало спокойствие. Даже какое-то эстетическое удовольствие, резкое спокойствие, как будто бог все же услышал и дал нам блаженство успокоения. Я сразу начал впадать в беспамятство, удовольствие возрастало. Обратив внимание на свои импланты в спине и поняв то, что они уже заполнились до нужного нам уровня, я собрал всю силу в кулак и сорвал с себя крюки, чтобы освободиться. Но моему товарищу Кресту, повезло меньше. Он слишком сильно вошел в экстаз и расплылся в ощущении спокойствия, что просто не смог освободиться. Когда культисты поняли, что мы не те, за кого себя выдаём, они набросились на Креста, скинули его с крюков и принялись кромсать кинжалами. Выкрикивая фразы что-то вроде: “Во имя божества одного единственного.” После пары таких ударов истязания Крест сразу умер.
