чистят землю от скверны.
– Жаль, что их так мало, – вздыхала я. – Я тоже, как и ты, папа, хочу, чтобы их было больше! Тогда они бы истребили всех тварей, и я бы смогла гулять за стеной. Они ведь такие красивые, почему женщины не хотят рожать от них новых Защитников?
Отец смеется:
– Солнышко, ты мое! Защитники это другой вид. Наши женщины рожать от них не могут. Они всего лишь вынашивают клона. А это более сложный процесс, чем обычное деторождение. Защитники в отличие от скверны, не настолько плодовиты. Со времен первого, их количество никогда не превышало несколько тысяч. Гибнут слишком часто в неравной борьбе.
И поэтому люди живут только там, где есть защитники. В городах под куполом. Купол защищает ночью нас от тварей, а днем вампиров от солнца.
Но отец упорно не желает жить в городе. Наш дом, это маленький участок земли, огороженный огромным забором и крытый куполом. На день он открывается, и я гуляю во дворе под солнцем, катаюсь на своем детском планере и счастлива так, как только может быть счастлив ребенок в девять лет.
А потом моя жизнь резко изменилась.
Глава 2
В тот день он пришел рано. Солнце еще не успело встать. Отец впустил его через скрытый в воротах люк, радуясь долгожданному визитеру.
Ведь это означало, что Защитник опять проведет у нас целый день, прячась от солнца, беседуя с ним о его научной работе.
Какой он был?
Выглядел он в точности, как и все его собратья. Они на голову выше самого высокого мужчины. Ростом – два метра тридцать сантиметров. У них крупное тело с хорошо развитой мускулатурой, но оно гибкое и подвижное. Сильные, быстрые, ловкие. И красивые. Идеальная работа генных инженеров. От человека не отличить. Только по глазам можно.
Глаза у них не человеческие. Странно смотрятся на привлекательно мужественном лице. Желтая радужка с вертикальным зрачком завораживает.
Мама мне говорила, что ее, их глаза пугают. Многие поэтому избегают смотреть им в глаза. Людям они неприятны.
На нем их форменная одежда. Все черное, ботинки, штаны, майка, плотный плащ с капюшоном, под которым они прячутся от солнечных лучей, если выходят днем. И оружие. Он весь увешан им. Но не огнестрельное – такое скверну не берет. А метательное оружие всевозможных размеров и форм – от кинжалов до звездочек.
А самое главное это меч – катана, настолько острая, что режет человеческий волос. Этим мечем, Защитники сносят тварям головы и лишь тогда они подыхают. Все остальное только замедляет их.
Я никогда не слышала, чтобы отец называл его по имени. При мне он его точно не называл, а спросить самой – почему-то стеснялась. А зря!
Защитник прошел следом за папой в лабораторию, а я вышла во двор. За стеной было тихо. Звуков издаваемых скверной, тварей скребущихся о стену в попытках достать нас, не слышно.
Значит, защитник хорошо ночью вокруг нашего дома потрудился. С неделю сможем спать в тишине. Пока скверна снова не размножится на территории вокруг дома.
Купол еще не открылся, солнца нет, завтракать рано. Повозившись немного с планером, я выставила его на автоматическую зарядку батареи при раскрытии купола, и вернулась в дом.
Я намеревалась заняться своим любимым делом – подслушиванием и подглядыванием за ним. Свое восхищение Защитником я могла выразить только таким способом…
В щелочку двери лаборатории отца было видно хорошо. Он сидел за своим рабочим столом и смотрел в микроскоп.
– Результаты потрясающие! Я воплотил твою мечту в жизнь, – обращался он к своему собеседнику.
Защитник стоял рядом. Наблюдал за действиями отца. Он без плаща и без кожаной маски. Статная фигура, когда он чуть наклонился вперед, загораживала, ученого в белом халате. На его фоне обычно большой папа показался мне маленьким и тщедушным.
– Девять лет моей напряженной работы и твоего ожидания, наконец, принесли свои плоды, – хвастался ему отец, – это станет прорывом в науке! Я, наконец, добился того, что ваша кровь стала вступать в реакцию с образцом и не воспламеняться от ультрафиолета! Это происходит не сразу, а с истечением некоторого времени, но…, тем не менее, оно действует! Моё лекарство работает!
– И где же оно? – интересуется ласкающий слух бархатный голос.
Отец оторвался от микроскопа. Со странным выражением, косо глянул на гостя:
– В каком смысле, где? – недоуменно прозвучал его голос.
– Если лекарство готово, то я хотел бы забрать то, что девять лет ждал.
Папа молчал. Несколько минут он смотрел на защитника, словно не понимал, о чем тот говорит. А потом, поправив очки на носу, произнес осторожным тоном:
– Мы, кажется, уже обговаривали это. Я трудился не только для тебя. Я сделаю доклад о своей разработке на предстоящем съезде Защитников. Оно для всех вас! Каждому в свое время даст возможность выходить на солнце и быть такими же, как люди. Нужно всего лишь подождать. Для тех, кто живет вечно несколько десятков лет не такая большая проблема, верно?
– Нет. Я хочу его прямо сейчас. Оно, ведь, не лишает силы? – обеспокоился вампир.
Отец повернулся в кресле. Теперь он не смотрел на вампира, а на закрытое жалюзи окно:
–Нет, – пробормотал он, задумчиво. – Ваша сила, скорость и ловкость все остается. То, что я назвал лекарством для вас – не затрагивает функцию мышц, ни коим образом, только реакцию кожного покрова на солнечный свет постепенно устраняет. Ну и, – папа сардонически улыбнулся, – подарит приятный бонус в виде удовольствия …, – голос отца совсем затих.
Я наблюдала, как Защитник отошел от него, углубился в лабораторию и скрылся с поля моего зрения. По звукам его шагов определила, что он перемещается по комнате, прохаживается вдоль стеллажей и аппаратов. А по глазам отца поняла, что и он следит за этим. С застывшей кривой и насмешливой улыбкой на губах.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Ищу лекарство, – ответ спокойным даже равнодушный тоном. Но от него у меня странно задрожало все внутри. Мне стало страшно.
–Я же сказал, что не отдам его только тебе, – повышает отец тон голоса, поднимаясь с кресла.
–Где он? – все также без эмоций.
Я не видела лица говорившего, но поняла – то, что видит отец, начало пугать и его. Он побледнел.
–Его здесь нет! Я завершил все тесты над ним и…, – он не договорил, его заслонила широкоплечая фигура.
Ничего не видела за этой спиной. Только слышала и начала дрожать от страха. Первый раз за все
