обычаям, если в клане рождается ребенок или находят какого-нибудь несчастного младенца, брошенного родителями в лесу, то таких детей отправляют к женщинам. Строгие тетушки растят их, приучая к дисциплине и правилам клана, обучают всем самым полезным ремеслам, чтобы потом новое поколение росло таким же достойным. В день совершеннолетия мудрый старейшина выбирает им занятие, чтобы клан развивался равномерно. Со мной дело обстояло иначе.
Арамант совершенно случайно встретил у водопада прекрасную незнакомку. Между друидом и женщиной вспыхнула искра. Хотя старейшина уже выбрал пару для молодого друида, но Арамант отверг навязанную невесту. Он стал встречается регулярно с той красавицей, но нарушить законы своего клана мой опекун решился далеко не сразу. От их светлой любви родилась я. Моя мама оказалось родом из знатной семьи и пыталась скрыть нежданного ребенка от родителей, но ее отец все узнал. Его жестокое сердце не позволило оставить дитя друидов в замке. Со стражей он приехал к месту их обычных свиданий и заставил Араманта забрать бастарда. Граф потребовал, чтобы друид забыл о его дочери раз и навсегда. Арамант не выдержал позора и, отдав меня клану, сбежал. Полгода я была не нужна никому. Тетушки относились ко мне холодно, ведь я ребенок порочной связи. Прошло время, в течении которого мятежный друид пытался забыть обо всем, но ради меня, он вернулся и согласился на жестокий обряд очищения. После этого мой отец забрал меня к себе, как единственное, что осталось от его любви. Этим он нарушил негласный обычай клана, но даже такая выходка не повлияла на отношение к нему других друидов. Со временем, опальному друиду удалось стать одним из членов совета. И, хоть некоторые его осуждали, наблюдая достижения мужчины, приняли его таким какой он есть. Арамант очень любил меня, а от таких искренних и теплых чувств у меня, словно, крылья вырастали за спиной. Он называл меня лучиком света, и на собрании мне даровали имя Кларамей. Со временем, детей стали распределять по учителям. Мой выбор был очевиден — именно Арамант стал моим наставником, из его рук я получила свой первый меч, и ступила на тернистый путь воина…
С того первого занятия я не мыслила себя без меча. Хоть и была ребенком, но ежедневно упражнялась в ведении боя, проходила тяжелейшие испытания на выносливость и закаляла свое тело все сильнее и сильнее, чем заслужила всеобщее уважение. Наш старейшина всегда считал, что сила леса находит убежище только в сильных телах с чистым разумом. Остальные друиды нашего клана придерживались этой же идеи, поэтому даже старики тренировались наравне с юношами. Женщины уделяли больше внимания мирным занятиям, но я не могла усидеть на месте, мне было слишком скучно заниматься готовкой или изготовлением отваров. Мое буйное сердце требовало движения, но и шататься без дела, играя и бегая в лесу мне никто не позволил, так что строптивому сердцу позволили попробовать себя в боевом искусстве.
Я выросла здесь, среди крон многолетних деревьев, и впитывала всем своим существом этот мир, полный запахов, ощущений и звуков. Не смотря на мои достижения в тренировках, друзей я не завела. С первых же лет, я ощущала биение сердец всех живых существ поблизости, определяла свойства растений, какой они оказывают эффект, какое стоит собирать, а какое не нужно трогать вообще. Арамант, заняв пост советника, не мог уделять мне много времени, а, так как друзьями я не обзавелась, то в перерывах от тренировок моя свободолюбивая душа устремлялась в лес. Порой, я представляла себя диким зверьком, наблюдала за лесной жизнью и, по-настоящему, наслаждалась теми временами.
Арамант вечерами рассказывал мне о маме, но просил держать эти беседы в тайне. Завораживающие истории из жизни графини очень напоминали сказки о принцессах, которые рассказывали детям после обеда тетушки. Он часто задерживал взгляд на моих светлых волосах, и лицо отца делалось мечтательным. Арамант часто называл меня принцессой. И это, несмотря на то, что я умела сражаться мечом, стрелять из лука, охотиться и зашивать раны.
Шло время. Жизнь клана ни на минуту не останавливалась. Вечера друидов славились своим весельем, вкусной пищей, разговорами у костра, чарующими легендами, танцами. Молодежь устраивала показательные состязания в магии, где каждый старался превзойти другого.
Когда мне исполнилось десять лет, я ощутила, что мир меняется. В округе разгорались войны, конфликты. Лес тоже поменялся, и в нем, начали заводиться страшные твари. Тогда, даже мирные друиды вынуждены были начать боевые действия. Я тренировалась наравне со взрослыми, держала планку на их уровне. В результате жесточайших тренировок, мышцы окрепли, тело стало более выносливым, а разум очистился от лишних мыслей. Прошла безмятежность и ленивые забавы, мы начали, по-настоящему, выживать, ведь на наш лес покушались, невиданные раньше, звери. Они оказались больны, но мы не могли отнести их недуг ни к одному ранее известному. Это стало чем-то новым, от них веяло смертью. Несмотря на это обстоятельство, мы знали, что главную опасность нам все же несли люди. Лес наводнили разбойники. Они нарушили все запреты и заходили на наши священные территории, закрыв глаза на заключенные договоры.
Все эти события вызывали беспокойство, но я и представить не могла, что ждало мой клан впереди…
* * *
Это был второй день моего шестнадцатилетия. На наш клан напали. Грязные вооружённые бандиты. Они пришли большой сворой, во много раз превосходящей наш немногочисленный клан.
Как же больно осознавать, что все можно было предотвратить. Наш Старейшина предвидел вторжение. Древняя магия открыла ему будущее — Из восточного города Скельгот до нашего клана потянулись паучьи лапы надвигающегося зла. Старейшина узнал это, но сообщить нам уже не сумел, он умер. Не выдержало сердце. Но короткая записка осталась, и мы узнали о ней слишком поздно. Утром мы нашли старейшину мертвым на собственном крыльце. Его преемник не успел вступить на пост, как в деревню ворвались чужаки, уничтожая все на своем пути.
В этот момент я суетилась вместе с женщинами, которые спешно подготавливали тело старосты к ритуальному захоронению. Мы расчесываи его волосы и вплетали цветы в косы, когда раздались звуки колоколов, предупреждающие об опасности, в лечебницу ворвался Арамант с двумя воинами. Он бросился ко мне.
— Кларамей, на нас напали, бери меч, и держись рядом, когда я дам знать, ты побежишь. Ты спасешься — он шептал мне на ухо, пока остальные спешили наружу.
Я накрыла его руки своими и, решительно посмотрев на отца, ответила:
— Я буду биться бок о бок наравне со всеми, и защищу наш дом!
Он понял,
