въехал «газик» с металлической будкой, в котором проводили эту процедуру. Дело продвигалось медленно, и Морозову уже порядком надоело стоять в длиннющей очереди, из которой никого не выпускали.
После флюорографии парней повели внутрь военкомата и стали партиями впускать в кабинет. Там выдавали бумаги и объясняли, куда и в каком порядке идти для прохождения последней призывной комиссии. Пришёл майор и приказал ребятам раздеваться. Затем он проинструктировал голый строй, светящийся трусами и плавками всех цветов радуги, о «порядке прохождения по кабинетам».
Морозов был неприятно удивлён, заметив, что почти все призывники были в плавках. Этим сообразительным ребятам было комфортнее ходить по кабинетам, чем Тимофею в его ситцевых трусах армейского фасона. При первом же взгляде молоденькой медсестры Морозов покраснел до ушей и в душе проклял себя за глупую непредусмотрительность.
Если молодые медсёстры изредка улыбались, то медики солидного возраста держались бесстрастно. Они глядели на призывников, как пастух на стадо. Морозов уже давно потерял в толпе своего однокашника и теперь неторопливо двигался от одного врача к другому в монотонном течении очереди.
Возле кабинета хирурга скопилась большая и шумная толпа. Чтобы скрасить ожидание, кто-то в очередной раз рассказывал старый анекдот, выдаваемый за реальное событие. Рассказчик якобы был свидетелем происшествия.
– Заходит, мужики, один пацан, а ему и говорят: «Снимай трусы». Ну, он снял, значит, а у него член до колена, сантиметров пятьдесят. Врач говорит: «Сколько работаю, такого не видал. Хорошим прибором отец вас наградил». «Да причём здесь отец? – говорит пацан, – это всё мать». «Ну, как же! – спорит врач. – Таким может снабдить только отец, дед или прадед». «Да нет! Просто у меня мать однорукая. Когда она меня младенцем в ванночке купала, за член держала, чтоб не утонул».
Морозов наизусть знал эту историю, но всё равно засмеялся, поддавшись общему настроению. Переходя из кабинета в кабинет, очередь медленно, но верно двигалась к кабинету председателя комиссии.
В последнем помещении председатель комиссии завизировал листок Морозова фразой «годен к строевой службе», и с медосмотром было покончено.
После комиссии Тимофей отыскал в толпе Женьку. Друзья принялись делиться впечатлениями. Неожиданно прозвучала команда: «Строиться!» Вышел всё тот же майор и приказал идти в комнаты «на нары». Евгений и Тимофей с остальными призывниками отправились размещаться.
Комната, куда попали друзья, была просторной – в ширину метров десять, в длину не меньше пяти. Практически всё пространство занимали широкие деревянные нары, окрашенные в светло-коричневый цвет. Ребята влезли на верхний ярус, где им показалось удобнее.
Призывники успели изрядно проголодаться. Расположившись ближе к стене, ребята вытащили из рюкзаков целую гору провизии. За едой они рассматривали соседей и обменивались замечаниями. Через пять минут вся комната дружно работала челюстями.
После обеда часть призывников разделилась на несколько групп. Кто-то вытащил карты, и вскоре в воздухе замелькали короли, семёрки, дамы. Зазвучал незлобивый мат, который всегда сопровождает карточную игру в простой мужской компании.
Сидеть пришлось не слишком долго – вскоре всех снова выгнали из комнаты и построили в коридоре в две шеренги.
– Купцы приехали! – пронеслось по рядам.
Все с любопытством уставились на «купцов» – двух офицеров связи. Один из них достал список и объявил:
– Сейчас я буду читать фамилии. Кого назову, отвечайте «я» и стройтесь у противоположной стены.
– А откуда вы? – послышался чей-то несмелый вопрос.
– Это кто там такой шустрый? – быстро отозвался офицер. – А впрочем… Мы из Благовещенска, связисты.
Офицер достал список и принялся зачитывать фамилии:
– Бойцов! Волчков! Иванов! Коваленко! Морозов!
Так они отобрали двадцать человек. Затем эта группа погрузилась в автобус и отправилась на вокзал.
На улице стоял погожий июньский день. В прозрачном бело-голубом небе медленно проплывали небольшие редкие облака. Солнце уже клонилось к закату, жары почти не ощущалось – дул лёгкий ветерок, ласково шелестевший листьями тополей. Тимофею казалось, что всё происходящее – нечто нереальное. Не может его спокойная размеренная жизнь так круто измениться!
Всё было иначе, чем он себе представлял. Тимофей почему-то думал, что не сможет заснуть в последнюю ночь дома, но спал, как убитый. А Вера, наоборот, глаз не сомкнула, всю ночь мечтала, как они будут жить, когда Тимофей вернётся. День призыва тоже представал в воображении совсем иным. Казалось, он должен быть дождливым, сырым и мрачным.
На железнодорожном вокзале призывников сразу же отвели на второй этаж, где находился зал ожидания. Над входом висела довольно странная табличка «зал ожидания для военнослужащих». Можно было подумать, что военнослужащие ожидают иначе, чем гражданские.
«Купцы» со своим «товаром» расположились кружками на вокзальных скамейках. Едва усевшись, призывники вопросительно уставились на офицеров. Лейтенант окинул ребят внимательным взглядом и начал знакомиться с будущими сослуживцами.
– Служить вы будете, скорее всего, по точкам, но после учебки, – объяснил он. – Наша часть располагается в черте города. Она готовит специалистов по обслуживанию средств связи. Моё звание – лейтенант, фамилия – Николаев. Я – командир одного из учебных взводов. А это – младший лейтенант Сапожков, командир второго взвода. В нашей роте готовят радиотелефонистов, телеграфистов, радистов. Немногие из вас попадут в мой взвод. Может, вместе служить придётся.
– А в увольнения часто пускают? – спросил кто-то из парней.
– Увольнение заслужить надо, – усмехнулся Николаев. – До присяги вы вообще будете находиться только на территории части. Ну, а потом, если не будет замечаний по службе, пару раз в месяц сходить можно. Благовещенск – город хороший, большой. Это вам не глушь какая-нибудь, есть где отдохнуть. Повезло вам, ребята. Вы, так сказать, попали в интеллигентные войска. Другие на учениях по грязи ползают, на морозе мёрзнут. А связист установил связь и поддерживает её в машине. Сухо, тепло, да и чисто к тому же!
Лейтенант рассказывал увлечённо, и Тимофей порадовался тому, что попал в связь. Офицер сразу понравился Морозову своей приветливостью и открытостью. Кто-то из призывников решился на вопрос:
– Товарищ лейтенант, можно покурить? И ещё, как у вас с дедовщиной?
– Подожди. Сейчас вы мне военные билеты сдадите, а потом по очереди сходите, – спокойно ответил Николаев. – Дедовщины у нас нет! Набор одномоментный, поэтому все одинаковые. А вот после учебки – это кому как повезёт. Кто из вас хорошо пишет?
Желающих не нашлось. Тогда лейтенант протянул листок бумаги и ручку первому попавшемуся призывнику. Тот начал спрашивать фамилии сотоварищей и записывать. Когда список был составлен, Николаев разрешил пойти на перекур. Ходили по очереди, по три-четыре человека.
Настала очередь Морозова. Тимофей вышел на платформу из здания вокзала. Он интуитивно смотрел на бурлящую толпу, пытаясь отыскать в ней знакомое лицо.
– Тимофей!
У киоска «Союзпечать» стояла Вера.
– Уже сказали, куда вы едете? – с тревогой в голосе спросила она.
– Да,
