— Чему ты смеешься?
Макферсон слегка дернул плечом.
— Я смотрю, ты похорошела, Оливия. Сколько мы не виделись: месяцев четыре? пять? полгода? Может, поужинаем в каком-нибудь приятном, тихом ресторанчике, как в старые добрые времена?
— Об этом не может быть и речи, Клайд. С тех пор, как произошла эта нелепая трагедия, я… Сам понимаешь — мы не можем больше встречаться. И я тебе тысячу раз говорила об этом — не начинай, пожалуйста, снова.
— Даже, если я очень попрошу?
— Даже, если очень. Давай останемся просто друзьями. Хорошими, добрыми друзьями.
Макферсон не стал пререкаться.
— Итак, Рик против кандидатуры Милтона?
— Совершенно верно, — подтвердила Оливия.
— И он, естественно, требует другого доктора?
— Просит, — поправила его Оливия.
Макферсон ехидно улыбнулся.
— А тебе не кажется, дорогая, что ему доктора совсем ни к чему. Ты не пыталась показать его психиатру?
— О психиатрах он и слышать не хочет.
— Но зачем ему доктор? Приглядывать за ним может и обыкновенная сиделка. А доктор… Доктор — это уже прихоть и… глупость, как мне кажется.
— Но ты же знаешь Рика, — как-то неуверенно произнесла Оливия.
— Конечно знаю, хотя после того несчастного случая он, как я понял, сильно изменился.
— Даже очень, — сникла Оливия.
— Ну ладно, — поднялся со стола Макферсон. — Попробую тебе помочь и в этот раз. Только кого порекомендовать — ума не приложу. За год с небольшим Рик сменил уже, если я не ошибаюсь, трех или четырех докторов. У меня и на примете-то больше никого нет…
Макферсон задумался, Оливия тоже замолчала. Через несколько минут в кабинет вошла мисс Морис с подносом с кофе в руках. Макферсон поблагодарил, взял у нее поднос, поставил на край стола, передал одну из чашек Оливии и сказал:
— Мисс Морис, в ближайшие десять минут никого ко мне, пожалуйста, не впускайте.
— Хорошо, доктор Макферсон, только пришел доктор Котмен, как вы ему назначили.
Макферсон недовольно скривился.
— Попроси его, пожалуйста, зайти после обеда.
— Хорошо, — сказала мисс Морис и направилась к выходу.
— Доктор Котмен? Кто это? — спросила Оливия Макферсона, когда его секретарша вышла.
— Доктор Котмен? — переспросил Макферсон. — Наш терапевт. Ты его совсем не знаешь, он у нас недавно: третий месяц, но в своем деле собаку съел — огромный практик.
Оливия призадумалась, потом сказала:
— А можно мне на него взглянуть?
— Он совершенно не в твоем вкусе, Оливия, — с усмешкой сказал Макферсон.
— И все же я хотела бы посмотреть на него.
— Как тебе будет угодно. Мисс Морис, — запросил он секретаря по селектору, — доктор Котмен еще здесь? Ушел? Ну ладно.
Макферсон отключил селектор и снова обратился к Оливии:
— Он, к сожалению, вернулся в отделение.
— А мне туда доступ уже закрыт?
— Ну что ты, Оливия. Ты же знаешь, для тебя в этой клинике все двери нараспашку.
— Тогда пройдем в отделение.
Макферсон улыбнулся:
— Ты как всегда напориста. Хорошо, я проведу тебя.
Они вышли, поднялись на второй этаж. Макферсон спросил у первой попавшейся им на глаза сестры, где находится доктор Котмен.
— Был в восьмой палате, доктор Макферсон, — ответила, не моргнув, та. — Разыскать его?
— Если вам не трудно, миссис Харлоу, мы подождем в его кабинете.
Они прошли по коридору и вошли в небольшой и скромный кабинет заведующего терапевтическим отделением. Оливии комната приглянулась: светлая, чистая, аккуратная.
— Все комнаты, Клайд, у тебя, как близнецы.
— Это больница, милая, здесь пестрота отвлекает.
— А может, наоборот, будет только стимулировать и давать возможность отдохнуть?
— Не знаю, не знаю, Оливия. По правде говоря, я никогда не задумывался над этим.
Дверь отворилась, и в кабинет вошел высокий стройный мужчина лет тридцати восьми-сорока в белом халате и белой цилиндрической шапочке.
— Доктор Макферсон? Я заходил к вам.
— Доктор Котмен, — представил Макферсон вошедшего Оливии. — Миссис Оливия Рэнделл.
Доктор Котмен слегка кивнул головой. Оливия, не поднимаясь с места, пристально посмотрела на него. Мужчина смутился, отвел глаза, но она успела заметить таящееся в них тепло. Во взгляде было что-то такое, что сразу же заставило Оливию заволноваться. Она увидела в его глазах твердость и мужественность, нежность и доброту. А может, просто почувствовала.
Между тем доктор Макферсон продолжал:
— Миссис Оливия — жена одного из наших пациентов, находящегося сейчас на лечении после аварии. Миссис Оливия…
Оливия поднялась и твердо сказала:
— Я хотела бы, чтобы вы по совместительству стали домашним врачом моего мужа. Много времени у вас это не займет, с оплатой, я думаю, мы договоримся.
Доктор Котмен такого не ожидал.
— Но я не знаю… Я, собственно, никогда домашним врачом не был. И потом — у меня практика, — будто извиняясь, произнес он.
— В этом нет ничего страшного, Макс, — по-приятельски произнес доктор Макферсон. — Вы просто раз в неделю-две, в удобное для вас время будете посещать мистера Рэнделла и присматривать за его состоянием.
— Но… — попытался отнекаться доктор Котмен, однако миссис Рэнделл его перебила:
— За оплату не беспокойтесь, этот вопрос мы решим сразу же при первом вашем визите.
Ее поддержал и доктор Макферсон:
— Соглашайтесь, доктор Котмен, мой вам добрый совет. Я бы и сам не прочь проследить за здоровьем мужа миссис Рэнделл, но вы же знаете, сколько у меня дел — по горло. И потом — дополнительный заработок. Разве помеха?
— Надеюсь, вы подумаете? — настаивала миссис Рэнделл. — Я не тороплю, но в четверг хотелось бы видеть вас. Вот мой адрес, — посчитала свой вопрос решенным миссис Рэнделл.
Доктор Котмен еще колебался.
— Я несколько удивлен. Почему именно мне вы делаете такое предложение?
— Не знаю, — горячо ответила Оливия и прямо посмотрела ему в глаза. В ту же секунду какая-то тонкая жилка внутри доктора Котмена дрогнула и мелко завибрировала, заглушая туманные сомнения, возникшие чуть ранее: стоит ли вообще
