смерть вовсе. Но это зависело не от Райза, а от его сестры и от того, сможет ли она обратить процесс. Позволят ли ей это сделать и захочет ли она сама? Поэтому в тот момент для Райза это было убийство единственного друга — друга, не врага. Без всяких оправданий. Но все это уже не имело значения: отведенное ему время ускользало сквозь пальцы.
Его душа хранила память обеих жизней, и когда вокруг разлился изумрудный океан заводи, не осталось ничего, чего бы Къярт о нем не знал.
Он застегнул на ноге души Райза оковы и вогнал клин в песок. Первый уровень. Надавив обеими ладонями, он протолкнул его глубже и по заводи прокатилась волна, знаменующая второй уровень призыва.
Къярт никогда не заходил дальше — в этом попросту не было смысла. Но сейчас он должен был попытаться. Райз отдал за него жизнь, и Къярт не хотел отбирать у него еще и свободу.
Он всем весом навалился на клин, который словно бы уперся в глухой камень. Чем больше Къярт давил на вершину, тем тревожнее становилась заводь: завихрились течения, а песчинки на дне пришли в движение, будто в преддверии землетрясения. Но клин оставался неподвижен.
Выдохнувшись, Къярт отпустил его и перевел взгляд на прикованную душу. Нет, он не может вот так сдаться. Конечно, ничто не обязывает его использовать свою силу некроманта и раздавать указы, но для Райза это будет слабым утешением.
Сжав ладонь в кулак, Къярт со всей силы ударил по клину.
Пространство вспенилось, перевернулось вверх дном, будто бы заводь была заперта внутри бутылки, которую внезапно встряхнули, смешав осадок и отстоявшуюся воду. Къярт не успел ничего толком понять, как его сознание вышвырнуло в реальный мир, в тело, выворачиваемое болью наизнанку.
Душа Райза, привязанная к Къярту, но еще не помещенная в сосуд, обрушилась на него всем своим весом и жаром. Однако его рука замерла не из-за сковавших мышцы судорог: он не знал, куда ставить печать.
Ему повезло, что Аелитт не обнаружила печать Ашши. Но что, если следующий удар по голове заденет ее? Что, если следующий противник, с которым ему придется столкнуться, окажется куда умелее, найдет печать и разрушит, тем самым повредив привязанную к ней личность? Тогда все будет потеряно. Тот Райз, которого Къярт вернет во второй раз, уже не будет тем же человеком.
Его печать нужно было сохранить любой ценой. Сделать так, чтобы к ее разрушению мог привести только окончательное и бесповоротное поражение. Их общий провал.
Хватая ртом воздух, Къярт подполз к убитой фурии и взял ее за руку. У него не было ни ножа, ни времени обыскивать тело Райза. Но нож и не требовался.
Он перехватил кисть фурии удобнее и вспорол ее когтем кожу у себя на животе, прямо под солнечным сплетением.
Вернувшись к Райзу, он коснулся одной ладонью его лба, а другую прижал к ране под грудью и, глубоко вдохнув и выдохнув, просунул указательный палец в грудину. Чтобы добраться до лихорадочно молотящего по ребрам сердца нужно было прорвать диафрагму, и на мгновение эта боль затмила всю остальную. Он боялся, что потеряет сознание, так и не успев закончить призыв, и этот же страх придавал ему сил держаться.
Укол, пронзивший сердце, когда Къярт дотянулся до него и поставил метку, выгнал из тела ломоту, и на мгновение в голове воцарилась звенящая пустота.
Во взгляде Райза появилась осознанность, и тот уставился на него — жадно и немного испуганно.
— Вместе пришли, вместе уйдем, — прохрипел Къярт, зажимая ладонью рану под грудью. — Или уже забыл?
— 2 -
Они сидели прислонившись спиной к растерявшей все листья яблони. Неверной, подрагивающей рукой Къярт выводил кровью вокруг раны на груди исцеляющую печать глубокого действия.
— Значит, у меня не осталось ни одной даже самой захудалой тайны, в которую ты не сунул нос? — с насмешкой поинтересовался Райз, разглядывая опухшее от туч небо. Собирался дождь.
— Не осталось.
— Эх. А я ведь уже размечтался, что однажды, когда вся эта история с Ордой закончится, мы засядем где-нибудь в баре на краю Афракского союза, и я расскажу тебе парочку занятных историй из своего прошлого.
— Не мечтал. Не было ничего такого.
— Проклятье, — Райз глухо рассмеялся. — И как тебя теперь подначивать?
— Никак, — Къярт наконец закончил печать и устало обмяк под деревом. — У тебя и раньше-то не особо выходило.
— Неправда.
— Правда. Теперь я знаю, что многие вещи ты истолковывал неверно.
— Проклятый некромант, чтоб тебя, — Райз снова рассмеялся.
В повисшей тишине он разглядывал свою руку, щупал пульс, которого нет, делал не имеющие смысла и совершенно ненужные ему вдохи — разве что только для того, чтобы говорить; время от времени сплевывал кровь, скопившуюся, когда его тело было еще живым.
— Не против, если я скажу пару ласковых Фелису? — спросил он. — Что-то мне подсказывает, что он знал о том, что это случится, когда советовал «наслаждаться жизнью, пока есть время».
Къярт пожал плечами, протянул ему руку и невольно нахмурился: коснувшиеся его ладони пальцы Райза, прежде всегда горячие, сейчас медленно становились той же температуры, что и воздух вокруг.
Фелис не появился: ни сразу, ни спустя десять секунд, ни по истечению минуты.
— Его нет, — флегматично произнес Къярт и убрал руку. — Похоже, твоя смерть разрушила возродившую тебя печать, а вместе с тем и использованную для ее создания половину души Фелиса.
— Получается, эта «высшая сила» решила не предупреждать его. Он и понятия не имел о том, что должно произойти.
— Да. Так что ты ошибся в своих подозрениях на его счет.
Приподняв бровь, Райз покосился на него.
— Вы только поглядите: стоило ему заполучить право командовать, и сколько гонора сразу появилось, — с усмешкой сказал он.
— Я использовал третью ступень.
Ошеломленный, Райз уставился на Къярта, и чем дальше, тем сложнее было выдерживать это пристальное внимание.
— Во всяком случае, попытался, — Къярт опустил взгляд на испачканную в крови руку. Она еще помнила горячее, влажное прикосновение к сокращающемуся сердцу. — По правде сказать, я не знаю, получилось или нет.
— Так давай проверим. Только очень прошу: начни с чего-то полегче, чтобы мне не пришлось исполнять какую-нибудь дурацкую прихоть.
Къярт исподлобья посмотрел на Райза, пребывающего в куда более приподнятом расположении духа, чем ему следовало быть. Он вел себя так, словно ничего не произошло, а Къярт, даже просидев в его теле целую жизнь, не мог понять, притворяется ли тот в очередной раз или же действительно не придает случившемуся особого значения.
