он ждет, чтобы я рассказала ему мои захватывающие новости, но на каком-то уровне я не хочу ими делиться. Я не хочу, чтобы он знал о чем-то, что делает меня счастливой. Вероятно, он найдет способ сокрушить его.
Но скрывать эту конкретную информацию бесполезно. В конце концов он узнает.
— Я поступила в Гарвард, — объявляю я.
Короче говоря, мне интересно, почему он первый, кому я рассказываю. Я получила эту новость три часа назад. Я ходила по магазинам в городе, когда решила проверить, и чуть не закричала в универмаге. Я уверена, что сотрудники сочли меня сумасшедшей. Я села в машину и поехала к моему ближайшему дому, которым оказался дом Де Лукасов.
Это не мой настоящий дом, но он чертовски близко. Плюс ко всему, это единственный дом с баром, который не находится под замком. Мой отец не доверял мне в отношении алкоголя в своем доме, но здесь я знала, что получу легкий доступ. Я хотела прийти сюда и рассказать об этом брату, но когда я не смогла его найти, я решила отпраздновать это виски.
Роман отреагировал именно так, как я от него ожидала. Он мне ничего не дает. Ни намека на мое счастье. Я бы даже приняла раздражение, но лицо у него гладкое и ясное, лишенное эмоций. Его адамово яблоко покачивается, когда он делает еще один глоток.
— Что ты хочешь? Поздравлений?
— Как будто я ожидала поздравлений от дьявола, — усмехаюсь я.
Он ухмыляется.
— Наконец-то ты получила то, что хотела. Тебе просто не терпелось поджать хвост между ног и убежать из дома.
Мой желудок сжимается.
— Я не бегу.
— Не лги мне, Елена. У тебя это ужасно получается, — говорит он. — И ты бежишь. Достаточно того, что твоя мать ушла, теперь ты пытаешься бросить еще и брата и отца.
Что-то сжимается в моей груди. Мои кулаки сжимаются. Одна вещь о Романе Де Луке: он хорошо разбирается в людях и великолепно умеет говорить именно правильные вещи, чтобы они не причиняли им вреда. Я ненавижу его. Иногда я так его ненавижу.
— Ты никогда не поймешь, каково быть на моем месте, — говорю я спокойно.
— О, пожалуйста, избавь меня от болтовни о желании свободы и пространства. Твоя семья призвана защищать тебя. Это все, что они сделали с момента твоего рождения. Если ты этого не видишь, ты их не заслуживаешь.
— Я не говорю с тобой об этом.
— Да, не будем, — говорит он, делая еще один глоток виски.
— Ты ужасный человек.
По крайней мере, он последователен. Я просто знала, что он найдет способ испортить то, что делало меня счастливой.
Он машет мне рукой.
— Поверь мне, волчонок, я знаю. Гарвард, однако, это большое дело. Приятно видеть, как ты применяешь свой большой мозг, — говорит он, коротко кивнув.
Я не настолько глупа, чтобы думать, что он меня хвалит.
— Не делай глупостей, Елена. До Бостона всего четыре часа езды.
— Поверь мне, я в курсе, — это единственная причина, по которой мне разрешили подать заявку.
— Хорошо. Надеюсь, тебе понравится. Делай все, что душе угодно, пока ты учишься в колледже. Мы оба знаем, что ты вернешься. Ты будешь хорошей маленькой итальянской девочкой и вернешься домой.
— Иди ты, Роман.
Он просто улыбается. Я решаю, что провела достаточно времени в его присутствии. После последнего взгляда я спрыгиваю со столешницы. К сожалению, я забыла, что я все еще слегка пьяна. Роман движется быстро, успев дотянуться до меня и поймать прежде, чем я упаду лицом на пол.
Его руки обхватывают мою талию. Когда эти темно-голубые глаза встречаются с моими, в них сияет только одна яркая эмоция.
Чистая, неподдельная ненависть.
Что я тебе сделала, Роман?
Мы оба застыли, наши глаза прикованы друг к другу. Я остро чувствую его прикосновение к своей талии. Я не могу вспомнить, когда в последний раз он охотно прикасался ко мне. Меня окружает аромат его одеколона, мускусный и немного цитрусовый. Взгляд Романа скользнул по моим губам, и на секунду мне в голову пришла нелепая мысль о том, что он действительно поцелует меня.
Он резко отпускает меня, и я падаю назад, впившись спиной в столешницу. Моя челюсть сжимается. Я не благодарю его за то, что он спас меня от падения, и он тоже не говорит ни слова.
Я собираюсь уйти, но подумав об этом и оборачиваюсь, чтобы сказать еще одну вещь.
— Позаботься для мне о чудаках два и три, — он не смотрит на меня, но я знаю, что он слушает. Я продолжаю: — Как бы мне ни было больно это признавать, но ты, возможно, самый ответственный из всех. Не допускай заражения моего брата венерическими заболеваниями и убедись, что Майка не убьют.
Роман улыбается, забавляясь.
— И какого черта я должен это делать для тебя?
— Не для меня, сделай это для своих лучших друзей. Сделай это ради своей семьи.
Его глаза скользят по моему лицу.
— Как ни больно мне это признавать, — говорит он, повторяя мои слова. — Ты тоже часть моей семьи. Пусть с тобой ничего не случится, Елена. Если это произойдет, я сожгу Бостон дотла.
Я понимающе киваю, прежде чем уйти. Я знаю, что это последний раз, когда я разговариваю с ним перед отъездом в колледж. Однако он ошибается: он сказал, что я вернусь домой, как хорошая маленькая итальянская девочка. Но у меня нет никаких планов. Даже после окончания учебы я не вернусь в Нью-Йорк. Я найду работу и буду счастлива и довольна. Я сделаю все, чтобы не вписаться в рамки, которые мне разложили. В конце концов, я не была бы Еленой Леган, если бы не сопротивлялась.
Глава 2
Роман Де Лука.
СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ
Человек, имя которого я не помню, однажды сказал, что существует четыре вида убийств: тяжкое, простительное, оправданное и похвальное. Взрослея в своем мире, я
