о салоне голографических фото была обманом, — замелькали у Мета досадные мысли. — Это был всё тот же салон мага, — он вытянул губы в широкой усмешке. — Да и был ли он магом, вообще-то?»
Он поднял взгляд на дверь, через которую попал в эту комнату — она была закрыта, но на ней отчётливо просматривалась ручка, с помощью которой она, скорее всего открывалась.
Подойдя к двери, Мет взялся за ручку и потянул дверь на себя — она открылась и войдя в салон, он сел в кресло мага и откинувшись, задумался.
«Навряд ли мне теперь удастся нормально работать в институте, — замелькали у него мысли, наполненные досадой. — Руководитель отделения, однозначно, займёт сторону профессора. Я и прежде имел натянутые отношения с профессором, а теперь они и вовсе испортятся. Космического флота у Земли нет, (то, что они выводят на орбиту не, в счёт) и мои услуги капитана по вождению космических кораблей не понадобятся. Остаётся одно — заняться практикой психоаналитика. Такая профессия официально у меня есть и не должно быть проблем с регистрацией. А если стать магом и волшебником? — он покрутил головой, осматривая салон. — Салон есть. А если кто-то предъявит на него права? Когда предъявит, тогда и озабочусь. Видимо нужно идти в налоговую, чтобы зарегистрироваться, а потом найти фирму, которая изготовит рекламную голограмму?»
Резко поднявшись, Мет вышел из салона и деактивировав входную дверь, направился в налоговую инспекцию, благо, он там уже был и знал, где она находится.
Проблем с регистрацией своей деятельности у него не оказалось. Удивительным оказалось и то, что салон принадлежал городской администрации и был свободен и через несколько суток Мет, уже на правах аренды у городской администрации, занял салон мага и волшебника и в тот же день, рядом с входной дверью уже висела голограмма о психоаналитике, восстанавливающем, как потерянную память, так и проблемы с организмом, на которые влияет память. Из института он уволился в тот же день безо всяких проблем.
Хотя Мет широко не рекламировал свою деятельность, но на удивление клиенты у него были: пять-шесть в сутки. Этого количества сейчас ему было более чем достаточно. Столичных жителей с проблемами памяти вдруг оказалось много и Мету даже пришлось устанавливать время и очерёдность приёма.
Но на сегодняшний день, сам не осознавая почему, он вдруг решил устроить себе отдых, будто какая-то неведанная сила его заставила это сделать, хотя, непонятно зачем, в салон он сам пришёл и неожиданно встретился со своим прошлым, приведшим его в изрядное волнение и навеявшем большую грусть.
* * *
Вскочив с кресла, Мет принялся быстро ходить по салону позади своего кресла: десять шагов в одну сторону; десять — в другую. Вдруг всплывшие воспоминания взбудоражили его разум и никак не хотели уходить.
«Проклятье! Как хочется увидеть Олигу и сына, — мелькали у него грустные, сверлящие мозг мысли. — Хотя бы издалека. Как ведёт себя сын? Наверное уже подрос? — его губы вытянулись в широкой улыбке. — Хотя прошло не более полугода, как я видел его, (год зоторов и землян были почти одинаковы по времени). Он быстро растёт. А как Олига с ним справляется? Он ведь ещё не контролирует своё поле. Может стоит насильно увезти их на Землю? Чёрт! Как? Уверен, археи специально не стали портировать в Солнечную систему «Регулл», чтобы я не смог вернуться на Зоторе. Но какая им разница? Какие-то они скрытые и непонятные. Чего-то не договаривают. Однозначно что-то затевают. И почему бы харранам не пойти им навстречу? Боятся, что кто-то в галактике будет жить дольше них? Проклятая неопределённость. Может стоит отдать землянам скафандр зоторов? Однозначно, он более продвинутый, чем скафандры землян. Но смогут они понять его устройство и создать аналог? Интересно, а шхерты знают, что их операция по моей краже провалилась? Хорошо, если бы узнали, — он негромко хмыкнул, — и открыли бы портал на Землю. Ведь я уже совсем не тот, что был у них и космическим кораблём теперь умею превосходно управлять. Из пространства шхертов я нашёл бы путь в пространство зоторов».
Мет остановился напротив кресла и взявшись за его спинку обоими руками, покрутил его туда-сюда. Затем резко оттолкнул, снял со спинки куртку, надел, взял со стола стилизованного осьминожку, сунул в карман куртки и шагнул к выходу.
2
Мет неторопливо шёл по плохо освещённой улице, сам не зная куда и уже неизвестно сколько, не испытывая усталости и думая лишь об одном: как с Земли попасть на Зоторе. Но как он ни размышлял, у него вертелся в голове лишь один способ: как-то напомнить о себе шхертам, чтобы у них опять появилось желание отомстить ему. Но каким способом напомнить им о себе, он не представлял.
Вдруг Мет остановился и покрутил головой — улица показалась ему более чем странной: на ней было достаточно сумеречно, хотя, насколько он помнил, вышел из салона он в середине дня, день был не пасмурным, и тогда выходило, что он прошёл пешком порядка восьми часов, хотя, насколько он чувствовал время, прошло не более пары часов. Скорее всего на этой территории была ночь, потому что улица освещалась, но не электрическими светильниками, прикреплёнными к ажурным столбам, стоящим вдоль столичной улицы, а воткнутыми в какие-то редко стоящие массивные каменные колонны прямоугольными предметами, светящимися бледным жёлто-красным светом. Света от них было совсем немного и они едва-едва рассеивали мрак ночи. И вместо многоэтажных светлых домов, вдоль улицы стояли невысокие тёмные строения, какие Мет видел, когда выезжал из столицы далеко за город. Да и сама улица, вместо твёрдого гладкого покрытия была устлана каким-то плохо обработанным булыжником и шёл он не по тротуару, а по краю этой булыжной мостовой. Что это покрытие называлось булыжником, Мет знал, потому что центр столицы был выстлан таким же булыжником и сохранялся администрацией города, как историческая память. К тому же дышалось как-то непривычно, неестественно, будто воздух содержал очень много кислорода: так дышалось в скафандре. Он всмотрелся вдаль улицы, она терялась во мраке местной ночи.
За спиной раздался громкий тарахтящий звук. Он оглянулся и тут же, как смог, отпрыгнул в сторону — мимо него с грохотом пронеслось странное транспортное средство, напоминающее прямоугольный автомобиль уродливой конструкции, который тащила пара больших животных с мотающимися большими хвостами. И как Мет ни старался увернуться, но это транспортное средство всё же задело его, но он совершенно не почувствовал, ни касания, ни боли, будто транспортное средство было не реально, а было
