возрастом его увлечение своей работой, которую он считал боговдохновенной, лишь увеличивалось. Его усердие не истощалось. В 80 лет Хокусай пишет: «Мое зрение и сила моей кисти точно те же, что и в молодости. Если я доживу до ста лет, мне не будет равных». Хокусай верил, что с возрастом он становится все искуснее. «С шести лет до восьмидесяти с лишком я не прожил ни дня, не взявшись за кисть. И все же я до сих пор не могу нарисовать даже кошку. Это не выходит по прихоти».
Он прожил жизнь сложную, но долгую и к своим 89 годам, как он и мечтал когда-то, он достиг совершенства.
Творчество Хокусая пришлось на период Эдо, когда в Японии начинается своего рода Ренессанс, чему способствовали многие факторы. До этого страну раздирали бесконечные междоусобные войны, а в эпоху Эдо наступил мир, который длился почти 250 лет. В это время страной управлял только один клан, который ввел множество мер, гарантирующих спокойствие и стабильность. Именно тогда сложились сословия: военные, крестьяне, ремесленники и торговцы. Для горожан этот период был особенно благоприятным. Развивается торговля, в результате чего появились новые потребители искусства.
К этому времени гравюра на дереве уже имела длительную историю. Еще со времен распространения буддизма в VII в. в Японию из Китая начинают привозить напечатанные с деревянной доски изображения буддийских божеств. О самых древних известных науке памятниках ксилографического искусства сообщается еще в «Анналах Японии» («Нихонсёки»), составленных в 720 г. До наших дней сохранились ранние ксилографические изображения буддийских святых и разного рода охранительных символов, делавшиеся в основном для паломников. Позднее, с периода Хэйан (794–1185) на гравюрах появились божества исконно японского синтоистского пантеона – Эбису, Дайкоку, Бэнтэн, а также священные животные – черепаха, журавль, карп и другие. Такие гравюры носили сакральный характер и использовались в качестве оберегов и талисманов. В таком виде черно-белая гравюра, напечатанная с деревянных оттисков, в Японии просуществовала до конца XVI в. В конце XVI – начале XVII в. в Японии начинается бурное развитие мегаполисов, городов, развивается городская культура, книгопечатание. Появились иллюстрированные ксилографические книги, издававшиеся массовыми тиражами и ставшие популярными в городской среде. Иллюстрировались знакомые всем литературные произведения того времени. В подобных изданиях текст и иллюстрация печатались черным цветом с одной доски.
Тогда же, в XVII в., формируется особое направление в искусстве, получившее название «укиё-э» – «картины изменчивого мира».
Термин «укиё-э» достаточно сложен и многозначен. В древности слово «укиё» обозначало одну из буддийских категорий и переводилось как «бренный мир» или «юдоль скорби». Одновременно оно могло пониматься и как «быстротекущий мир наслаждений». В конце XVII в. укиё стало обозначать современный мир, мир земных радостей, единственно реальный мир земной любви и наслаждений, а позднее – просто «современный» и даже «модный». В литературной форме это было выражено в повести Асаи Рёи «Укиё-моногатари» («Повесть о преходящем мире», 1661): «Жить только настоящим, любоваться луной, снегом, цветами вишни и осенней листвой, наслаждаться вином, женщинами и песнями, давая увлечь себя потоком жизни так же, как пустую тыкву уносят воды протекающей реки». В итоге получила развитие весьма специфическая культура, в которой чрезвычайно большое место занимали развлечения – дружеские пирушки и попойки (оформляемые обычно по тому или иному элегантному поводу, например совместное сочинение комических стихов, любование цветами и т. п.), массовые походы в театр или в веселый квартал. Слово «укиё» стало означать современное, модное, часто рискованное и эротичное. Слово «э» в термине «укиё-э» означает «картина». Таким образом, название искусства «укиё-э» указывает на то, что оно отражает повседневную жизнь периода Эдо во всем ее многообразии.
Возникшая в XVII в. в среде набиравшего силу третьего сословия – горожан, ремесленников, торговцев – ксилография отразила именно их взгляды на искусство. Менее скованная канонами, чем классическая живопись, она быстрее реагировала на все происходящие события, была наиболее массовым, популярным и доступным для горожан видом искусства. В ней распространялись идеи и настроения, формировалась культурная традиция. Стиль гравюры «укиё-э» соответствовал новым тенденциям в живописи эпохи Эдо, в тематике которой важное место занимали жанровые сцены.
Театр кабуки и район борделей на северных окраинах Эдо служили темами для укиё-э, объектами изображения становятся и жизнь обитательниц веселых кварталов, и события за кулисами театра, которые интересовали художников не меньше, чем легенды и истории о духах-оборотнях и героические предания. Картины изменчивого мира изображали мир элитарного центра Эдо. Формировался новый круг сюжетов, обозначались излюбленные темы. Не случайно большая часть гравюр укиё-э относится к жанрам бидзинга – изображение красавиц, и якуся-э – изображение актеров. Информативность, направленность на многолюдную аудиторию оставались неизменными качествами на каждом этапе развития этого вида искусства.
В процессе создания японской гравюры принимали участие три человека: художник, который делал эскиз или рисунок, резчик, который переносил изображение на доску, и печатник, который наносил краски и печатал гравюру. Конечно, в этой триаде главным был художник. Но был еще один человек, и, пожалуй, самый важный в этой команде, – это издатель, человек с деньгами. Именно он оплачивал эту работу, заказывал тираж и был распространителем. Поэтому издатель имел право диктовать, заказывать художнику сюжет изображения, он улавливал веяния рынка, понимал, что может пользоваться спросом, а что нет. Он знал, какие куртизанки сейчас востребованы, какие актеры популярнее других. Именно издатель подбирал всю команду для создания той или иной серии гравюр, он хорошо знал резчиков, кто на чем специализируется, печатников. Он выступал своего рода меценатом талантливых авторов. Имена издателя и художника для современников зачастую были прочно связаны друг с другом. Некоторые известные издательские династии, такие как Эйдзюдо, работали с несколькими поколениями художников.
Процесс создания гравюры выглядел следующим образом: художник, сделав контурный рисунок, показывал его издателю, тот его утверждал, а затем этот рисунок, нарисованный черной тушью на листе тонкой прозрачной бумаги, переносился непосредственно на доску. В качестве дерева использовали японскую вишню, самшит, грушу. Деревья рубили осенью и оставляли на месте всю зиму, весной вывозили и выдерживали два года. Поверхность досок обрабатывалась очень тщательно. Она должна была быть такой гладкой, чтобы две доски при соприкосновении слипались без клея.
Гравер наклеивал рисунок лицевой стороной на доску продольного распила, по этому рисунку резалась первая, так называемая ключевая доска. Для нее использовалось самое твердое дерево. Для печати фона брали самые мягкие породы. Изображение должно было быть выпуклым, то есть каждая линия вырезалась резцами с двух сторон, и выпуклыми частями наносился рисунок. Очень часто резчик режет в направлении движения кисти. Изображение, соответственно, получалось зеркальным. Оригинал при этом уничтожался, поэтому до наших дней дошло так мало авторских рисунков. Затем делалось
