дедушки буквально парализуют меня. Дед хочет, чтобы этот парень на мне женился. На мне!
— Диане почти тринадцать, через четыре года можешь забрать ее в свой дом, — это не просьба, это требование. Шантаж! Разве так можно?
Хочет этим браком смыть позор с моего имени? Нет! Дед хочет, чтобы никто больше не обсуждал нашу семью у него за спиной! Только он не понимает, люди все равно будут поливать нас грязью! Наша семья для этого дает кучу поводов.
Гости не спешат соглашаться, это и понятно. Кому нужна в доме такая невестка? Они за помощью обратились, а им тут свинью в моем лице подкладывают. Чувствую себя ненужной. Изнутри меня раздирает истерический смех, а по щекам катятся слезы.
Деду нужно, чтобы меня приняли в уважаемую семью, чтобы эти люди были с нами одной веры, чтили и уважали традиции. Хотя сам же попирает традиции каждый день! Двуличие во всем. Спрос только с женщин, мужчинам многое позволено!
Я не сомневаюсь, что гости откажут дедушке. Не позволят пройтись по их гордости. Я стою только потому, что хочу услышать его голос.
Ну, давай, откажи великому и могучему Алибекову Кариму!
Сердце останавливается, когда Эльдар произносит:
— Я согласен… — жесткий холодный голос, от которого веет не просто силой, а угрозой…
Глава 1
Диана
Не получается скрыть улыбку, когда через приспущенное стекло вижу водителя. Я стараюсь не слишком афишировать нашу дружбу с Айдилем, могу навлечь на парня беду, или мне запретят с ним общаться. Вряд ли кто-то из знакомых поймет мою привязанность к «прислуге», а для меня Айдиль и Фарида почти семья. Глоток счастья — простое человеческое общение с ними.
Прощаюсь с подругами, обмениваемся натянутыми улыбками, от которых порой тошно. Пафосная элитная школа, и детки тут такие же пафосные. Расходимся, сажусь на заднее сиденье белого «Лексуса», сбрасываю тяжелый рюкзак на соседнее сиденье.
— Привет, — здороваюсь с парнем, предварительно убедившись, что камера, установленная на передней панели, не работает.
— Привет, мама тебе кусочек пирога передала, — протягивает аккуратно завернутый в специальную бумагу треугольник. Моя улыбка становится шире, но я все равно кошусь на камеру. Проверяю каждую минуту, привычка. Надеюсь, родственники сегодня про меня не вспомнят.
Затягиваюсь ароматом свежей выпечки, сглатываю слюну. Фарида меня балует. Я люблю теплую сдобу, она знает и старается незаметно подкармливать. Дома нам с сестрой не разрешают налегать на мучное и сладкое, пироги пекут для дедушки и кузенов. Разворачиваю свой подарок, подношу к носу. Впиваюсь зубами в теплую воздушную массу…
— В доме сегодня ждут Эльдара. Ирада приказала накрыть к вечеру праздничный стол, — сообщает Айдиль, когда я доедаю пирог. С моих губ пропадает улыбка, в душу заползает холод. На автомате собираю крошки, прячу бумагу в кармашек рюкзака.
Настроение резко падает, возвращая меня в тот день, когда Эльдар согласился на мне жениться. Они покинули наш дом приблизительно через час. Сначала я не могла осознать произошедшее. Я никому не говорила, что слышала разговор в столовой. А потом я поняла, что свадьба с Эльдаром избавит меня от семьи, в которой меня не любят. Я буду женой красивого, богатого, сильного мужчины, который станет моим защитником. Я буду счастлива и любима. Нарисовав в голове образ героя, я в него влюбилась. Поверила в сказку, которую сама себе придумала.
Я искала в интернете любую информацию о нем и его семье. Вначале находила лишь скупые статьи о бизнесе Гасановых. Потом я натолкнулась на подробную статью о его отце. Тогда впервые я разочаровалась в семье, в которую должна была войти. Его отец занимал важный пост, в статье говорилось, что он ворует бюджетные средства, на которые отдыхает на заграничных курортах в компании моделей. Не то чтобы меня это шокировало. В нашем доме часто шептались слуги, что дядя изменяет Ираде. То одна у него любовница, то другая… Неприятно, что от женщин в таких семьях требуют чистоты и правильности.
Но я все равно продолжала мечтать, убедила себя, что у нас будет не так.
Позже, зарегистрировавшись в известной социальной сети под вымышленным именем, я стала следить за друзьями Эльдара, информацию находила все там же — в интернете. Меня постигли первые разочарования. Ночные клубы, отдых за границей в компании известных красавиц. Я злилась и ревновала, моя сказка оказалась сотканной из хрупкого стекла, которое трескалось, ломалось и осыпалось под ноги. Пришло осознание, что мой брак это та же клетка, просто с другими хозяевами. Хозяевами, которых я не знаю. Не знаю, чего от них ожидать.
Шло время, я росла, взрослела, стала отчетливо понимать, что мой брак — сделка, выгодная только одной стороне, мои интересы никто учитывать не будет. За эти годы жених ни разу не приехал даже взглянуть на меня. Мы до сих пор были незнакомы. Смешно! Четыре года помолвки, а ему даже неинтересно было, как я выгляжу. И теперь я безропотно должна буду войти в его семью?! Каким же глупым ребенком я была! Будет любить, защищать…
Последний год я все чаще слышала от деда, что скоро выйду замуж! Мне часами читали нравоучения, как должна вести себя невестка! Я все больше призирала будущего мужа.
— Айдиль, ты что-то недоговариваешь, — наблюдая за парнем в зеркало заднего вида, я заметила, что он нервничает.
— Я кое-что слышал, — отворачивает лицо в боковое окно, будто не может смотреть мне в лицо. Моя тревога стремительно ползет вверх.
— Что? — испуганно выдыхаю, посматривая на камеру.
— Свадьбы не будет, — не успеваю счастливо перевести дух, как парень продолжает: — У них дед в тяжелом состоянии. В конце недели проведут обряд, после которого тебя заберут в семью Гасановых.
Нет! Не хочу!
А как же школа?
Можно же отложить свадьбу еще на год… на два…
Я не хочу…
— Дедушка согласился? — Айдиль не отвечает. Да и зачем? Мы оба знаем, что последний год Карим Алибеков торопил Гасанова со свадьбой. Возможно, именно он и настоял на ускорении процесса передачи меня в чужую семью.
До выпускных экзаменов осталось всего ничего — три месяца. Я хочу окончить школу и поступить в ВУЗ, но, видимо, моим планам не суждено осуществиться!
Ненавижу…
Если у нас гости, никто не станет подключаться к камере и следить за мной, но впервые мне не хочется говорить. Я варюсь в собственном котле беспросветного отчаяния. Понимая мое состояние, Айдиль тоже молчит. Я чувствую его поддержку, большего он сделать не может.
— Айдиль, останови у бокового входа, — прошу парня, когда мы доезжаем
