и что-то бубнил себе под нос. До Ивана изредка доносились обрывки фраз: — Как же я вам завидую… Не цените вы… вот я бы на вашем месте…
До конца рабочего дня оставался всего час.
Иван остановился на против тяжелых широких дверей, постучался, поправил одежду и в очередной раз не дождавшись приглашения вошел. В просторной приемной за широким столом сидела секретарша в ярко синем брючном костюме и ослепительно белой блузке. Ее волосы были собраны в тугой пучок из которого небрежно торчал простой, остро заточенный карандаш. Тонкие пальцы быстро бегали по клавиатуре, а небесно-голубые глаза, через линзы очков, сосредоточенно смотрели в монитор.
В мягких кожаных креслах в ожидании аудиенции генерального директора томились двое мужчин представительного вида. Они теребили в руках толстые папки с какими-то документами, вытирали платками испарину со лба, ерзали и громко шушукались.
— Игорь Евгеньевич, вас финансовый директор с заместителем ожидают. — сообщила девушка директору по телефону, собрала со стола несколько объемных бумажных папок и выходя из кабинета обратилась к мужчинам в костюмах. — Через пять минут Игорь Евгеньевич вас примет.
Как только секретарша скрылась за дверью, мужчины перестали шушукаться и уже можно было разобрать, о чем они говорят.
— Виталя, хватит ссать. Деньги мы чисто вывели, все подтерли, подчистили. — Мужчина оглянулся, прижался почти вплотную к собеседнику и продолжил шепотом, но все так же громко. — Через год, когда все уляжется мы будем в шоколаде. Плевать на эту компанию, ты же сам знаешь не мы довели ее до банкротства. Тебе что людей этих жалко? Упыря этого самовлюбленного Игоря Евгеньевича? Пошли уже. И не паникуй.
Мужчины кряхтя поднялись со своих мест, немного помялись перед дверью и вошли в кабинет директора. Через минуту оттуда раздались крики, удары кулаком по столу и обвинения. В ответ два мужских голоса чуть слышно что-то проблеяли и умолкли.
— Мне досталась эта компания от отца и я всю свою жизнь отдал ей, как и он. А вы, прихвостни, прилипалы. Все только и набивали свои карманы. Вам всегда мало. — Стальной голос прервался. Загромыхали ящики стола. — Каждый работник этой компании приложил свою руку к этому банкротству. Вы, убили дело моей жизни, мою компанию, меня! Но вам это не сойдет с рук.
За стеной началась какая то возня, раздались вопли ужаса и гулкие хлопки выстрелов. Заместитель финансового директора, протягивая руки в пустоту, шатаясь из стороны в сторону, вышел из кабинета. Еще несколько выстрелов в спину повалили его на пол. Игорь Евгеньевич в дорогом костюме, окроплённом алыми брызгами, зло улыбался перезаряжая пистолет.
Иван прижался к стене пытаясь остаться незамеченным. Его ноги дрожали, а сердце ушло в пятки. В тот момент, когда убийца повернулся в его сторону, распахнулась дверь и в приемную вошла, привлеченная странными звуками, девушка в синем брючном костюме. Через секунду, хрипло выдыхая, она повалилась на пол с зияющей дырой в голове. Мужчина в дорогом костюме, брезгливо переступил через бездыханное тело и вышел в коридор. С застывшей на лице дьявольской улыбкой, он открывал одну за другой двери кабинетов, выпускал по своим жертвам несколько пуль и продолжал свой путь.
Иван стараясь не наступать в кровь, отодвинул тело девушки и выскользнул за дверь. Он мчался не оглядываясь по узким коридорам. Спотыкался, но быстро поднимался с колен слыша очередной оглушительный выстрел и крик ужаса за спиной.
— С меня хватит. Больше не останусь здесь не на секунду. И я мечтал здесь работать. Вот дурааак. — Мямлил он, не обращая никакого внимания на обезумевших от ужаса людей.
Один только седовласый курьер никуда не бежал. Облокотившись на свою скрипучую тележку, он делал очередной глоток из маленькой серебристой фляжки, и смеялся во весь голос, над убегающими в панике и спотыкающимися людьми.
— Вы что, не знаете, что произошло? — Иван пытался перевести дух. — Тут же людей убивают. Чего смешного то? Бегите. Или умереть не боитесь?
— Вот ты дурочек! Не дошло еще до тебя, да. Я уже. Мертв. — Старик пригубил из фляжки и обдал парня вонючей, алкогольной отрыжкой. — Да и ты тоже.
— Старик, тебе достаточно уже. Хватит пить.
— Смотри сюда. — Старик указал на стену, где в золотой рамке, висела фотография улыбающегося Ивана. Черная лента перечеркивала портрет наискосок, а на атласной ткани, обвивающей цветы, красовалась надпись «От всего коллектива выражаем соболезнования». — Я слышал тебя машина сбила на пешеходном переходе. Ты не мучился совсем. Умер на месте. Ты спешил, и он спешил. Но теперь тебе спешить некуда.
— Я умер именно тут. Просто однажды не выдержало сердце. — Продолжал старик под звуки выстрелов и вой полицейских сирен. — После смерти, меня как будто привязали к этому месту. К моей работе. К этой тележке.
Иван долго протестовал и не верил словам старика. Своим глазам он тоже не верил. Все его нутро рвалось из этого ужасного места, от этих мерзких людей. Через некоторое время, полицейские вывели из здания всех пострадавших. Обезвредили убийцу. Врачи оказали помощь всем нуждающимся. А тех, кому уже не нужна была помощь, вынесли в пластиковых пакетах. Все успокоилось. Только старик с фляжкой в руках и молодой курьер, оставались стоять на прежнем месте. Их просто никто не увидел. Со временем Иван прошел все стадии, от отрицания до принятия. Он нашел свою тележку, нагрузил ее письмами, кипами бумаг и корреспонденцией. И пошел по пустым коридорам, на встречу новому понедельнику.
