амплитуда,
Но горит так много лет
Он в порядке чуда.
Корабли
Скорости на пределе.
Ты ведь со мной, ты в деле?
Будет, как мы хотели?
Если бы дело в теле,
Разве б тогда мы пели?
Штормы, что налетели,
Выкорчевать успели
Лишнее. На мели
Были все корабли.
Кажется, мы прошли?
Везде
А Бог улыбается с разных полотен,
И, может, с купюр, вроде тысяч и сотен.
Из статусных тачек, с повозок цыганских,
Он в лицах таинственных и хулиганских.
Он в солнце, в дожде, в Петербурге, в Москве,
В седом драматурге, в промокшей траве.
Он в честном и смелом, Он есть в подлеце,
В немодном, уместном, в начале, в конце.
Он в каждом творении, в каждом созданьи.
Он в видимом мире, на грани, за гранью…
О разных
Я видела иных, живущих на горе
И что-то ищущих в своём уединеньи.
И каждый Божий день встающих на заре,
Идущих к роднику росой под птичье пенье.
Они свои дома закрыли на засов,
И чужды тишине их звуки голосов.
Я видела других, в обычнейшем быту
Сумевших сохранить всю жизни красоту,
Приветливых душой и щедро раздающих
Себя другим, в толпе путём своим идущих.
И, если их спросить, могли бы те и те
Открыть незримый мир в волшебной красоте.
И пусть со стороны несхожи их пути,
Важней, Кого в пути они могли найти.
Реновация
Майна — моя лишь тайна.
Вира — осколки мира.
Маятник мается и поднимается.
Очищено место, что будет уместно
На новом, здоровом?
Не рада сама, но возводят дома.
Идёт реновация,
В прежнем нельзя оставаться.
Похоже, тебя здесь не спросят,
Всё старое начисто сносят.
Обидно, но всё ж без обид.
Тот выиграл, кто первый простит.
Лукоморье
Когда погаснет свет
И холодно в груди,
Когда надежды нет,
Ты семя посади.
И поливай росток,
Вставая по утрам.
Пусть вырастет цветок
Устойчивым к ветрам.
Все зимы переждав,
Хоть нежен и негруб,
Цвести не перестав,
Он вымахнет, как дуб.
И станет без цепи
Бродить по кругу кот.
И это новый мир
Взошёл под старый свод.
Поднять якорь
Куда проложит ветер путь?
В каком порту — находки, встречи?
А будет утро, не забудь,
Как тёмен был холодный вечер.
Уж лучше поломать весло
И паруса порвать на части,
Чем трусить, омрачив чело,
И не пытаться верить в счастье.
Храни своё сердце
Храни своё сердце чуть выше –
Не там, где обычные ниши,
Не там, где кончаются крыши,
Где птицы, где звёзды, там тише.
Оттуда чудесные виды,
Там молкнут, там меркнут обиды.
Долой все сомнения, страхи долой –
Там вряд ли заденут обычной стрелой.
Этапы
я молился, как ты: "дай мне, отче, высокий терем,
ремесло и жену, укрепи меня, защити".
вместо "дай мне, отче, быть благодарным своим потерям.
дай мне всё оставить, чтобы тебя найти".
Вера Полозкова
Сначала рвёшься на баррикады,
Борясь со злом или убеждая,
Но вдруг понимаешь, оно без края,
И это, видимо, так и надо,
Как снег, что чистишь под снегопадом.
Ты сеешь добро — оно прорастает,
Но только там, где весь снег растает,
А за ночь его выпадает больше,
Чем ты растопишь за год и дольше.
Ты видишь святого — и он доволен,
Он знает, что мир несмертельно болен.
И возле него прорастает ветка,
Даже посаженная в асфальт.
Пока здесь, детка, тебе не допрыгнуть, не доплевать…
Ты вроде хотела до Бога прямо?
И вот, попадаешь в большую яму,
А сверху ритмично танцует слон.
И да, ты видишь, что всюду Он
Секунды две или три-четыре,
А дальше снова в спектакле-мире.
Сумев не загнуться в болезнях роста,
Проснувшись, ты видишь, что всё непросто,
И те же волны, и рифы-мели,
Но где-то в прожитой параллели
Другая. И чуя, что всё условно,
Внутри себя чаще дышишь ровно.
Любовь
Когда оседает пыль,
Когда утихает боль,
Когда подступает быль,
В осадке — одна любовь.
У бездны и пустоты,
Когда сожжены мосты,
Поймёшь, что она всегда
Невиданной красоты.
Не выдержат даже горы,
Но станет она опорой.
Игра в ассоциации
Когда до края вдруг дошёл, и смолкли все овации,
Ты Диксит выложи на стол, игру в ассоциации.
Колода карт его чудна. Да, есть и безобразные.
Но помнишь — карточка одна, а видится в ней разное.
Ангел читает книгу
Ангел читает книгу.
В ней непонятны руны.
Век там не больше мига,
Где обрывает струны
Музыкой — в бесконечность,
В ней зазвучала вечность.
Тот, кто умеет слушать,
Вновь обретает душу.
Широта распахнутого крыла
Широта распахнутого крыла
Всю Землю вместила и обняла.
Восходы, закаты,
Что было когда-то,
Что есть и что будет
Теплом, что не судит.
Потом всё свернулось,
Обратно вернулось.
Заснула ль? Проснулась?
Внутри
А Бог внутри, и Он всё видит.
С душой не пробуй, не хитри.
И Он подсветит, не обидит,
Когда погаснут фонари.
И на янтарном небосклоне,
И в отражении зари,
И в благодарственном поклоне,
Но главное — в душе, внутри.
Когда вокруг немного света,
Его крупицы собери.
Передавая эстафету,
Бог разгорается внутри.
Там
Там счастливы все и молоды, умыты и прощены,
Там не было лжи и голода, страдания и войны,
Амбиции и предательства забыты, исключены,
Неважное обстоятельство — глупы вы или умны.
Нет ревности, принадлежности, глубоких сердечных ран,
