мышцы совсем не движутся. Приподняла припорошенные инеем ресницы. Три мужика каких-то. Ну, вот снова мужики, опять мужики. Всё, умерла я! Нет меня! Молчу.
– Жива. Давай снимать её. Раз, два, взяли… Заворачивай. Опускаем. Держите…
Кто это командует там? Совсем ничего не чувствую. Да бросьте вы уже меня…
– Вот, выпей, хоть немного, это коньяк, – говорит кто-то и моих губ касается что-то теплое почти горячее.
Странно, наверное это я совсем околела. Показалось, что делают искусственное дыхание. Но так нежно. Ой… Потом во рту запекло, защипало. Глоток, ещё глоток и по телу начало разливаться слабое тепло.
"Жить буду", – подумала я и мысленно улыбнулась погружаясь в тяжёлый сон.
Где я?
Яркая вспышка света полоснула по глазам как меч. Какие-то грелки вокруг. В вене игла.
"Я уколов не боюсь, если надо уколюсь”, – вспомнился детский стишок.
Это больница? Что-то на больничную эта койка не тянет, слишком большая и бельё хлоркой не пахнет. Ещё свежо воспоминание о том как я с выкидышем попала в больницу. На пятом месяце мой благоверный впервые поднял на меня руку в пьяном угаре и бил почему-то в живот. Потом конечно я получила золотые серьги в подарок, но ребенка они так и не компенсировали. Доктор сказал, что я могу еще иметь детей, но мне больше не хотелось. Не от него точно. Нет, только не от него!
Вот с этого самого дня я и стала планировать побег. Побег от собственного мужа, так как знала, что добром он меня никогда не отпустит. Я и замуж то не поняла как, вышла. Всё как в тумане, как околдовали, опоили чем-то.
"Шел, упал, очнулся – гипс", – как в том фильме.
Так и у меня, только с замужеством. Очнулась я беременная и в ЗАГСе.
Мне проговорился один знакомый, что муж когда ухаживал, бегал по бабкам или по дедкам. Что он там ворожил кто же знает? "Ночную помолвку” что ли применили?
И так! Что мы имеем? На ногах шерстяные носки. Пошевелим пальцами… Есть, шевелятся. Дальше руки. На них рукавички. Тоже шевелятся пальчики. Фух!
– С наступающим, Снегурочка! – нежно пропел высокий женский голос. – Меня зовут Светлана. Открой глаза, а? Я так старалась, не огорчай меня, малышка. А я тебе водички дам. Хочешь?
– Ага, – прошептала я, – хочу.
И моих губ коснулась трубочка. Я потянула и сделала пару глотков.
– Вот и отличненько. Я тебе снотворное в капельницу добавила. Ты спи, отогревайся.
Проснулась я от того, что кто-то поглаживает и тянет меня за косу, смотрит и тихонько сопит. Дожилась, неужто местный домовой пожаловал? Ещё и с утра пораньше. Лежу и думаю, сейчас испугаться и закричать или потом?
Прислушалась к ощущениям – горло болит. Капельницы нет, рука лежит на животе и под левым боком какой-то теплый комочек. А справа кто-то уже дышит прямо в лицо.
Ясно, с испугом потерпим. Тихонечко приоткрыла глаза и сквозь ресницы увидела два больших зелёных глазика.
– Нешпиш? – промолвил девчоночий голосок. – Ты мама?
Чего? Это вообще, что? Это вообще как? Я в какой такой жизни проснулась? Или не проснулась, а уже на том свете? Но мой малыш вроде был мальчиком. А это явно девочка и с такой очень даже приличной косичкой для её лет. Ох, где-то я уже видела эту рожицу. Кого-то она мне напоминает. Тут мне даже поплохело. Это же я, но в детстве. Ничего не понимаю. Ладно.
– Ты кто, дитя? – почти шепотом спросила я.
– Мама, ты меня совсем, совсем не помнишь? Ты теперь Снегурочка, да? Я Мия, а там, – она показала маленьким пальчиком мне за спину, – Ким, но он ещё шпит. Мы пошле праздника тебя ждесь нашли. Дядя Гер шкажал, что Снегурочка, папе в подарок…
Во, дела. Это какому такому папе я, да ещё и в подарок? Снова попадос.
– Мия, деточка, а ты не знаешь, где мои вещи? – прошептала я, так как голоса у меня похоже пока нет.
– Жнаю, но тебе не шкажу.
– Почему?
– Мамочка, не уходи, – и на глазах Мии появились слезинки.
Ааа! Кто-нибудь объясните, что здесь происходит, плиз!
Тут в комнату вбежали двое. Это был мужчина лет около тридцати и пожилая женщина. Мужчина остановился и замер, даже дышать перестал. Лицо его заметно побледнело.
– Мия, Ким, как вы нас напугали! Мы вас по всему дому ищем, – вздохнула женщина, после чего мужчина слегка ожил и сложил руки на груди.
О, Боже! Я вспомнила, что на мне из одежды только серьги, варежки и носки. Обложили, демоны…
Взяв руками край одеяла я начала сползать и натягивать на себя по самые глаза. Потом угловым зрением заметила, что эти мелкие козявочки делают то же самое, что и я. И вот мы втроем, а из-под одеяла видно только наши глаза.
Мужчина одной рукой прикрыл губы и я поняла, что он так пытается сдержать смех.
В этот момент в комнату влетел точно такой же экземпляр, но немного в другом костюме и цвет волос темнее. Близнецы? Но, каковы красавцы. Высокие, стройные, с правильными чертами лица, но у одного глаза карие, а у другого – голубые. Вау, держите меня семеро.
– Леди, прошу прощения за поведение моих детей, – он слегка поклонился.
Мы трое покивали не вылезая из-под одеяла. Он снова хмыкнул.
– Натали, – обратился он к женщине, – отведите этих… в детскую и помогите леди с одеждой. Вы есть хотите? – это он мне.
Мы трое покивали. Женщина и оба мужчины уже смеялись не скрываясь.
– Еще раз прошу прощения. Если вы в силах, то спускайтесь к завтраку.
Мы трое отрицательно покивали.
– Ну, всё, не могу больше, – сказал мужчина, потом повернулся к брату, обнял его и они оба вышли из комнаты.
Что смешного? А самый главный вопрос – где моя одежда? Бежать! В случай чего я замужем и у меня в паспорте штамп стоит. Ни каким подарком я, быть никому не могу. И я Леди, да. Мой муж, чтоб ему, граф в пятом поколении. Попрошу подбросить меня до ближайшей станции, а дальше я сама по себе. Всё!
– Ким, Мия, немедленно вылезайте. И как же вам не стыдно. Ну, же! Я жду, – проговорила Наталья строгим, но на удивление спокойным тоном.
Да, кто бы с места сдвинулся. Тогда отодвинув одеяло, погладила одну, а затем другую детскую головку, почти чуть слышно шепнула:
– Идите, ну?
Малышата обняли меня за шею, чмокнули каждый в мою щеку со своей стороны, нехотя выползли из-под одеяла, сползли с кровати
