Книга Повелитель теней. Том 3 - Вик Романов

— Друг? — Крабогном вопросительно уставился на Даню. — Помочь, друг?

— Да какой я тебе друг? — прошипел Даня. — От тебя одни неприятности! Хватит притворяться добреньким и миленьким! Я всё про тебя знаю! Мне всё рассказали! Ты хотел убить моих родителей, а потом и всю школу прикончить! Да ты мне жизнь с самого детства портил! Чтоб ты сдох!

Хлопнув дверью, он вылетел из гостиной.

— Не переживайте, он скоро успокоится, — улыбнулся мужчина в чёрном балахоне и указал на Крабогнома. — А это, если позволите, я заберу себе. На эксперименты.

Он поднял клетку и вышел из квартиры.

* * *

Мужчина в чёрном балахоне оказался жестоким человеком, а по совместительству ещё и учёным. Долгие годы он держал Крабогнома в клетке и издевался над ним — резал, отравлял, делал ему уколы, испытывал на нём различные заклинания. Спасало Крабогнома только одно — он был не единственным подопытным. Проклятый учёный постоянно пополнял свою коллекцию, и через четыре года в его лаборатории было невероятно много различных существ — как безобидных, так и очень опасных. Крабогном не пытался ни с кем заговорить — где-то в глубине души он считал, что заслужил такое наказание, ведь он подвёл своего друга.

Однажды учёный зашёл в лабораторию с небольшой прозрачной баночкой, в которой болталась ядовито-синяя жидкость.

— Сегодня великий день! — провозгласил он. — Я создал зелье Повышенной Регенерации! С ним человечество будет жить вечно!

Он слегка безумно рассмеялся, набрал зелье в здоровенный шприц и сделал укол каждому подопытному, в том числе и Крабогному. Но ничего не произошло — ни сразу после введения зелья, ни через час, ни через шесть часов. В конце концов учёный разозлился, в бешенстве разбил баночку с зельем и вылетел из лаборатории. Он не дождался всего ничего — спустя сорок минут зелье начало работать, только вот оно не исцеляло, а убивало. Учёный создал яд отложенного действия. Крабогном чувствовал, как вокруг него умирают монстры, одновременно выплеснулось огромное количество энергии смерти — именно это его и спасло.

Зелье Повышенной Регенерации разъедало его внутренности, но энергия смерти излечивала нанесённые им раны. В итоге Крабогном не только не умер, но и заполнил свой магический резерв под завязку. Что позволило ему вырваться из магических оков. В первые секунды он даже не поверил, что освободился, — с удивлением пялился на клешни, на которых больше не было кандалов, и не двигался. Но вдруг за дверью, в коридоре, раздались шаги, и Крабогном, сорвавшись с места, выпрыгнул в окно.

Он бежал, бежал и бежал — ему казалось, что он умчался далеко от города, где его поймали в ловушку и заточили в плен. Но почему-то он оказался перед знакомой дверью, — дверью квартиры, в которой жил Даня и его родители. Крабогном долго топтался в прихожей, но всё-таки решился зайти внутрь. Даня был в одиночестве — сидел в своей комнате и слушал музыку. Увидев Крабогнома, он подскочил и отпрянул к окну.

— Я не хотеть съесть, — сказал Крабогном и жалко добавил: — Друг.

Даня долго на него смотрел, а потом вздохнул и небрежно бросил:

— Знаю. Я и тогда это понимал, — признался он, и на его лице не дрогнул ни единый мускул. Ни следа сожаления. — Но тот человек дал мне такой хороший повод… — Даня покачал головой. — Слушай, давай просто разойдёмся, окей? Пойдём каждый своей дорогой? Я не хочу снова сдавать тебя тому уроду в балахоне, но и дружить с тобой… Ну, это такое… Прости уж, но ты вечно путался под ногами и отвлекал от… ну, нормальных людей. Тех, кто мог стать настоящим другом.

— Я не настоящая друг? — убито спросил Крабогном.

— Монстр никогда не сможет быть настоящим другом, — категорично сказал Даня.

Крабогном внезапно разозлился:

— Ты не настоящая друг! — прокричал он. — А я — настоящая! Я куча друзья завести! Куча! Сколько захотеть, столько и быть!

Охваченный яростью, он ударил магией в потолок — энергетическая волна задела багеты, и тяжёлые плотные шторы упали на голову Дани. Неожиданно это сильно рассмешило Крабогнома — он захохотал как умалишённый. Оказалось, что делать пакости не-друзьям, — это так весело! Бешеным торнадо он промчался по комнате, переворачивая всё вверх дном, и всё равно, на автомате, следил, чтобы на Даню не рухнуло что-нибудь тяжёлое. Напоследок Крабогном вылил бывшему другу чернила на голову и покинул квартиру, а следом — и город. У него началась новая жизнь.

С тех пор он бродил по свету и подстраивал всякие пакости — в общем, озорничал напропалую. Время от времени он пытался с кем-нибудь подружиться, но, наталкиваясь на страх и отторжение, моментально исчезал. Тёмными ночами, перед сном, Крабогнома мучили вопросы. Он всё ещё сомневался, что был хорошим другом. Может быть, Даня прав? Но с другой стороны, Крабогном никогда бы не отдал своего друга на опыты — даже если тот был бы очень вредным и надоедливым.

* * *

Марк не помнил, как убивал Крабогнома, потому что технически он его и не убивал. Просто в один не очень прекрасный день Крабогном копался в электростанции, планируя обесточить весь город. Он не разбирался во всех этих предохранителях и проводах и действовал наугад — вполне ожидаемо у него ничего не получалось. Он уже хотел плюнуть на эту затею и переключиться на стандартные проделки типа банановой кожуры, брошенной кому-нибудь под ноги, но в этот момент на электростанцию рухнула двенадцатиглавая гидра. Она пыталась сбросить с себя Повелителя Теней и в этих попытках сравняла здание с землёй.

Крабогнома погребло под завалами из металла и бетона, у него ещё был шанс выжить, но… Гидре всё-таки удалось скинуть Повелителя Теней, и тот упал прямо на раненого Крабогнома.

* * *

Новый мир, новая жизнь, новый великан-хозяин… Сначала Крабогном откровенно лебезил перед ним — думал, что тот окажется таким же негодяем, как безумный учёный. Однако Марк Ломоносов был милым парнем — не причинял боль, не запирал в клетке и вообще предоставил полную свободу. Даже разрешил завести Василиска. А потом… Потом он назвал Крабогнома другом и превратился в великана-хозяина-друга! А ведь Крабогном даже не пытался с ним подружиться!

Дни пролетали мимо, и очень скоро у Крабогнома появилась собственная деревня, где его называли добрым духом и приносили подношения, и второй лучший друг. Жизнь налаживалась! Но вот же дёрнуло его залезть в Императорскую казну и дотронуться до того проклятого камешка… С той секунды он начал слышать чужой голос, который приказывал ему убивать — он умолял, грозил, шантажировал, но Крабогном не сдавался. Он не мог причинить вред своим друзьям и своей деревне! Нет, это исключено. Однако сила этого голоса росла — иногда Крабогном обнаруживал себя рядом с каким-нибудь спящим жителем деревни и не мог вспомнить, как там оказался. Он хотел попросить помощи у великана-хозяина-друга, но мерзкий голос не позволил, а потом…

Потом и вовсе поругался с великаном-хозяином-другом! Крабогном не смог ничего сделать — просто наблюдал со стороны, как кричит и нападает на Марка Ломоносова, как разочарованно кривится его лицо… А днём того же дня Крабогному стало совсем худо — внутри него проснулся голод. Энергии смерти с кладбища уже не хватало, да и была она уже старой, прогорклой, а мерзкий голос всё время зудел на краю сознания и подталкивал вперёд.

— Да в этой деревне всё равно живут одни старики, — говорил он, гипнотизируя Крабогнома. — Им осталось от силы полгода. Скоро и без твоей помощи подохнут, но тогда энергия будет невкусной. Разве тебе нравится этот привкус земли?

— Нет, — повторял Крабогном как заведённый, а жители Северных Гребешков провожали его недоумёнными взглядами. — Я — настоящая друг! Настоящая! Не причинять боль!

— Убей их! — завопил мерзкий голос, и на Крабогнома обрушился ментальный удар невероятной силы. Против воли он побежал вперёд — на старосту, который как раз шёл к нему с корзинкой малины. Крабогном поднял клешни, чтобы свернуть ему шею, но в последний момент смог изменить траекторию и врезался в забор. Словно сломанная марионетка, он прыгал по деревне, круша дома и огороды, — каждый раз, когда мерзкий голос приказывал ему убивать, Крабогном разрушал какую-то вещь.

— Тошнотворный монстр, — прошипел голос. — Думаешь, что можешь меня обмануть? Глупец! Если ты не будешь меня слушаться, если не убьёшь всех этих людишек, то сдохнешь сам! Неужели ты выберешь их⁈

— Да, — с трудом выдавил Крабогном, и, как только он это произнёс, из-под земли вырвались толстые угловатые корни и колючие ветки, они оплели его, заточили в крепкий кокон и вжали в пыльную дорогу. Крабогном захрипел и потерял сознание.