Джош снова улыбнулся.
— Ты сама можешь назначить время. Ты видишь, я иду на все. Со мной так легко, не правда ли?
Он издевался над нею. Он видел, что она нервничает, и это его забавляло. Сэлли поняла, что, если отложить встречу, это только продлит ее мучения. Поэтому она решила:
— Хорошо, давай поговорим сейчас.
Я не стану играть в его игры, подумала она. Я не разрешу ему манипулировать собой. Да и не было у нее причин нервничать. Он не смел влиять на ее жизнь. Ее с ним ничто не связывало.
— Мы можем поговорить в магазине, — твердо сказала она. — Я все равно собираюсь туда.
— Согласен. В магазине так в магазине. Джош показал ей на свою машину, стоявшую на другой стороне улицы, рядом с ее маленьким фургоном.
— Встретимся там через пять минут.
— Хорошо, через пять минут, — согласилась Сэлли.
Он посмотрел на нее и пошел к машине. Это была ярко-красная модель итальянского производства. Прекрасная и странная машина, которая до некоторой степени отражала характер своего владельца. Хотя Сэлли твердо шагала рядом с ним, на душе у нее было тяжело. Чего он от нее хочет? Она молила бога, чтобы это было что-то совсем пустяковое. Что-то, с чем она сможет справиться при минимуме усилий.
Это не может быть что-то важное, старалась успокоить она себя. Теперь их больше ничто не связывало. Ее жизнь — магазин, рисунки и Клив — была в безопасности от разрушительного влияния Джоша. Он не мог причинить ей ни малейшего вреда.
Но когда она села в фургон и быстро взглянула в зеркало заднего обзора, — в это время мимо проревел красный «феррари», — она вдруг ясно поняла, что пытается обмануть себя. Ей всегда с трудом удавалось держаться на расстоянии от Джоша. И для него никогда не составляло труда причинять ей зло.
Джош перехватил ее взгляд и улыбнулся, и болезненный спазм сжал ей желудок. Отныне вся ее жизнь пойдет наперекосяк, как бы она ни сопротивлялась.
Она видела, как зловещий красный «феррари» проехал вперед по пыльной дороге, окаймленной по краям зелеными платанами.
Сэлли постаралась взять себя в руки и успокоиться.
Во-первых, Джош Кингсли был эгоистичным подонком. Она должна быть достаточно сообразительной и твердой и не дать ему возможности обидеть ее. Она давно должна была избавиться от всех чувств к нему.
Во-вторых, несмотря на его неспокойный характер, у нее нет оснований думать, будто он намерен причинить неприятности именно ей. Она просто дурочка, если считает, что он собирается сделать это.
Но сквозившее в нем презрение и его взгляд вселяли в нее безотчетный и, возможно, неоправданный страх.
Она затормозила у магазина, который находился несколько в стороне от дороги, прямо посреди прелестной деревушки в Кенте, где она счастливо провела почти все двадцать четыре года своей жизни. И сейчас, несмотря на стоявший неподалеку красный «феррари» и высокую темную фигуру рядом с ним, она испытывала естественное чувство удовлетворения.
Это все принадлежало ей. Ей и Кливу. Чудесный маленький магазинчик произведений прикладного искусства с деревянной крашеной вывеской «Клад». Вот доказательство, если оно вообще кому-либо нужно, что, несмотря на невысокое мнение о ней Джоша, ей удалось кое-чего добиться. Из ничего и, конечно, с бесценной помощью Клива она сумела построить пусть небольшое, но процветающее дело.
С такой обнадеживающей мыслью Сэлли вышла из фургона. Ей вдруг стало наплевать, зачем Джошу понадобилось увидеть ее.
— У меня несколько картин в фургоне, нужно их выгрузить.
Мельком взглянув на него, Сэлли открыла дверцы машины и наклонилась внутрь. Потом, чтобы позлить его, сказала:
— Это займет всего несколько минут.
Он, наверное, думает, что она немедленно выслушает его. Джош любил, чтобы все сразу же подчинялись его желаниям. И еще ему всегда нравилось командовать.
— Я достану твои картины. — Он встал позади нее и протянул руку. — Они выглядят достаточно тяжелыми.
— Да не настолько они тяжелые, я вполне могу сделать все сама.
— Разве твой приятель не помогает тебе? — спросил он. И добавил: — Мне казалось, что за столько времени ты уж могла бы вышколить его.
— Вышколить? — Сэлли засмеялась и подняла вверх бровь. — Только не говори мне, будто считаешь, что женщина должна воспитывать и перевоспитывать мужчину. Мужчины — не собаки и не лошади. Разве я не права? Предполагается, что они взрослые люди, отвечающие за свои поступки.
— Это касается некоторых из нас. — Джош улыбнулся, как будто она сказала забавную шутку. — Однако некоторые женщины считают своим призванием воспитание мужчин. И находятся мужчины-глупцы, которые позволяют им делать это.
— Но, конечно, это не ты?
— Вне всякого сомнения.
Сэлли улыбнулась. Да, в этом не было никакого сомнения. Она собственными глазами видела, как он противостоял тщетным усилиям его бесконечных подружек.
Но когда он увидел ее улыбку и улыбнулся в ответ, Сэлли сразу же отвела взгляд, испытав странное ощущение. Впрочем, не такое уж оно было странное. Совсем наоборот, весьма знакомое ей ощущение. Правда, оно принадлежало прошлому, но у нее все так же сжалось сердце, когда их взгляды встретились и улыбка снова связала их.
Она перестала улыбаться и подумала, что хорошо бы он не прижимал ее так сильно к стенке фургона. Его мужественное, гибкое тело вызывало в ней далеко не соответствующие данной ситуации эмоции.
Стараясь говорить спокойно и небрежно и все еще не выпуская из рук картину, она сказала:
— Ну, я все равно не из тех женщин, которые стараются переделать мужчину. И к счастью, Клива не стоит перевоспитывать.
— Понимаю, он само совершенство, не так ли?
— Ну, не думаю, чтобы кто-то мог быть совершенством. — Она вызывающе посмотрела на него. — Разве только ты?
— Я считаю, что все возможно. — Он снова посмотрел на нее с той же улыбкой, высоко подняв красивую темноволосую голову. — Я также убежден, что на свете существуют почти идеальные личности.
— И мне кажется, ты знаешь, где находится одна из таких личностей. — Сэлли поддразнила его, но в ее голосе промелькнула нотка осуждения. Она давно знала, что Джош считает себя безупречным.
— Да, я так считаю. — Он прислонился к дверям фургона, и сердце Сэлли забилось сильнее, когда он пододвинулся к ней еще ближе. — Но, где бы ни были эти люди, в твоей жизни нет ни одного из них. Я, конечно, имею в виду твоего дорогого приятеля. Вот он определенно не относится к идеальным людям.
Это было уже чересчур!
— Да ты ведь не знаешь его!
— Я, к моему неудовольствию, уже с ним знаком!
— Был когда-то знаком, да и то в течение двух минут.
