Когда я слегка утряс плывущее сознание и снова обрел способность видеть, первый взгляд я бросил на то, обо что споткнулся.
Это оказался солдат, один из тех, кто проводил операцию. С пустой винтовкой, зажатой в откинутой в сторону руке, и магазином, за который он продолжал держаться даже сейчас, во второй руке. Ножны на бедре были пусты.
Судя по тому, что солдат никак не отреагировал на то, что на него наступили — либо мертвый, либо без сознания. Сомневаюсь, что он просто так за спасибо отдал бы Широ свой нож, так что первый вариант вероятнее.
Я перевел взгляд на Широ, который по-прежнему лежал на спине, но уже не катался и не вопил, а только держался за ногу и тяжело и быстро дышал, зажмурившись.
Я попытался встать, но в голове все снова крутнулось и помутилось после удара. Пришлось доползти до Широ на четвереньках, сесть у него возле головы, протянуть руки, подтянуть паскудника на себя, чтобы не дотянулся до своего ножа. После этого я положил левую ладонь на правый локоть, а правую — на левый, расположив шею Широ между предплечьями и закрыв тем самым удушающий захват "мотылек".
Широ дернулся, булькнул, отпустил свою ногу и вцепился в мою руку. Заскреб пальцами, пытаясь выцарапать себе немного воздуха, но у него не хватило сил даже толком ухватиться, и он лишь мог беспомощно царапать меня ногтями.
Даже если бы он откуда-то знал, как избавиться от этого захвата без привлечения подручных средств или оружия, а лично я таких способов не знаю, он вряд ли смог бы это провернуть. Слишком ослаб от боли.
Когда я досчитал до шести, Широ затих и перестал двигаться. Когда я досчитал до семи, я ослабил захват и позволил безвольному телу Широ выпасть из моих рук. Столкнул его с ног и со второй попытки медленно встал.
— Ты убил его?! — ужаснулась Амина. — Ты что, правда убил его?!
Я поморщился:
— Не убил я его. Только отключил… Ненадолго.
— На сколько?!
— Не знаю, на полчаса. — я пожал плечами.
— А стрелял тоже ты?!
— Тоже я. У меня не получилось бы к нему подкрасться незамеченным. Не за что.
— В смысле? — не поняла Амина.
— Когда тебя спасают, принято говорить спасибо. — пояснила Ника, подходя к нам и протягивая мне лук. — Я уж думала, ты его действительно решил убить.
— Стоило бы. — ответил я, кивая на труп солдата. — Это же он его убил?
— Думаю, что да. — Амина тоже посмотрела на тело и закусила губу. — Когда я сюда пришла, он уже был мертв, а Широ стоял над ним и игрался с ножом. И улыбался так… Мерзко. Увидел меня, обрадовался… И давай приставать со своим заговором! За руки хватал, пытался тащить куда-то… А вы тут как оказались?!
— Думаю, что так же, как и ты. — ответил я, выдергивая из ноги Широ стрелу и вытирая об его же одежду. — Пытались скрыться от солдат. Ты кого-нибудь еще видела?
— Я видела бабу… Поду Ратко, ее уводили солдаты. Видела поду Белову, тоже здесь, в лесу, и с ней еще кого-то. Хотела к ним подойти, но тут услышала стрельбу в лесу и пошла сюда. Думала, вдруг тут кто-то из наших… В смысле, кто-то, кому нужна помощь. А тут…
И она снова посмотрела на тело солдата.
Что ж, как минимум Чел умудрилась спастись, судя по всему. Это уже неплохие новости, пусть даже шансы встретиться с ней у нас примерно нулевые.
Наверняка кто-то еще выбрался из академии. Совершенно очевидно, что в управлении не предполагали такого мощного и слаженного отпора, какой дали заговорщики, и поэтому много кто умудрился сбежать из оцепления, которое было связано боями. Да, управление прислало сюда Иллюзионистов, и, через время все те, кто не сбежал, действительно будут либо уничтожены, либо схвачены, но это то время, каждую секунду которого ни в чем не виновные студенты и преподаватели оказывались все дальше и дальше от академии.
По крайней мере, в это хотелось верить. Хотелось верить, что у всех этих заговорщиков мозги промыты достаточно качественно для того, чтобы все они сейчас были на передовой, сражаясь с войсками людей. Что среди них не найдется малодушных дезертиров, которые снова растворились в небольших кучках нормальных реадизайнеров, чтобы выставить напоказ свою гнилую натуру позже, в безопасной обстановке.
Хотелось верить…
— Значит, ты сама не в курсе, что происходит? — внезапно спросила Ника у Амины.
— Понятия не имею! — так яро, что даже сомнения не возникло в ее честности, ответила Амина. — Я была у бабу… У поды Ратко, мы пили чай, и тут в дверь постучали, она пошла открывать, потом короткий разговор, я даже не видела с кем, а потом — раз, и я уже снаружи административного блока, на самом козырьке второго этажа! Даже не знаю, как там очутилась, бабушка что ли телепортировала?! Не знаю! Видела, как ее выводят из блока, видела, как выводят других преподавателей… Люди с оружием, вот такие же вот!
Она снова кивнула на солдата.
— И что, все шли спокойно? — уточнил я.
Амина на секунду задумалась, а потом кивнула:
— Ну да. Просто шли. По своей воле. Я дождалась, когда все уйдут, и потом вспомнила про левитацию. Кое-как спустилась с козырька, и побежала в лес.
— Почему в лес?
— А куда еще? — удивленно посмотрела на меня Амина.
— В общежитие, например. — я пожал плечами.
— А я и пошла. — Амина пожала плечами тоже. — Только по пути начали стрелять, а еще вокруг кто-то начал реадизить… И тогда я испугалась и побежала в лес.
Что ж, логичная реакция — бежать оттуда, где стреляют туда, где не стреляют. Тут все понятно.
Непонятно другое. Почему преподаватели шли с солдатами спокойно и по своей воле? Неужели среди них нет ни одного заговорщика? Поверить в это было решительно невозможно, и, к сожалению, на ум просился совершенно другой вывод.
Преподаватели, в отличие от студентов — обученные и подготовленные реадизайнеры. Они позволили увести себя в одно место, где, объединившись, напали на свое охранение, которое наверняка хотя бы частично да утратило бдительность, уверенные, что самое сложное позади. И, если студенты брали лишь числом, да и то едва-едва, то слаженная атака нескольких взрослых и сильных реадизайнеров могла разом уничтожить не один десяток солдат.
Хотел бы я посмотреть на их рожи, когда по их душу придет парочка быстрых как стрелы Иллюзионистов, когда они поймут, что их хваленый реадиз просто-напросто ничего их не делает.
Хотел бы, но не не суждено. И хрен с ним. Сейчас цель все та же — оказаться подальше отсюда.
— А вы, вы в курсе, что происходит? — не отставала Амина. — Что за заговор, почему сражаются, что происходит?!
— В курсе. — ответил я. — Но сейчас об этом говорить не следует. Идем с нами, поговорим по пути.
— А куда идем? — подозрительно покосилась Амина. — Вернее, куда идете вы? Я не уверена, что мне есть смысл идти с вами.
