трудом.
Я медленно поднялся и присел на кровати. Голова кружилась так, будто я выпил все экспериментальные зелья Бродского разом.
— А каким образом я мог себе навредить? — поинтересовался я.
— У тебя была тёмная лихорадка, — ответил шаман. — Ты не успел пройти через АриунБайдал. Вы русские — называете это ритуалом очищения.
— В таком случае опасаться стоило не за мою жизнь, а за свою, — подметил я. — Тёмные маги, как правило, нападают на окружающих людей, но не на себя.
— Верно, — кивнул шаман. — Но не ты. Ты несколько раз пытался убить себя, пока я тебя лечил.
Отлично… Вот и борьба отражения с тёмной магией. Пока я был без сознания, телом управляли две противоположные силы. Значит, этот монгол действительно пытался спасти мне жизнь. И всё равно, пока я не могу понять его мотивации.
— Ты знаешь моё имя, но я не знаю, как зовут тебя, шаман? — произнёс я.
— Бадай, — представился монгол. — А моего брата, которого ты убил, звали Богэн.
Брата? Когда это я умудрился…
В голове всплыло воспоминание пятидневной давности. У входа в катакомбы мы столкнулись с монгольским шаманом. И я действительно убил его.
Плохи дела. Вот теперь от этого Бадая можно ожидать чего угодно. Возможно, он всю неделю готовил меня к местному ритуалу мести.
— Не стоит так напрягаться, — произнёс он, будто прочитав мои мысли. — Богэн был сильнейшим шаманом в моей семье. Но духи от него отвернулись.
Лучше с ним пока не спорить. Поддержу эту замысловатую беседу, а дальше будет видно. Заодно получу достаточно информации, чтобы подготовить план побега.
— Почему духи отвернулись от твоего брата? — спросил я.
— Им управляла трусость, и силу своюон использовал, чтобы эту трусость победить. Духи такого не любят. Они ценят только тех, кто достаточно храбр и без их силы. Поэтому они и выбрали тебя.
— Не понял, — нахмурился я. — Для чего они меня выбрали?
— Чтобы ты повёл их по пути своей войны, — ответил Бадай. — Они решили, что ты достаточно силён, чтобы быть их предводителем. Такое редко происходит. Я на своём веку ни разу не видел, чтобы наши духи выбирали кого-то из чужого народа. Но в прошлом такие случаи уже были.
— Слушай, Бадай, — начал я. — Если как-то можно передать тебе этих духов, я с радостью это сделаю. Я благодарен тебе за спасение, но мне с моими соратниками нужно возвращаться домой. У меня там действительно назревает своя война.
— Ты не сможешь так просто отдать их, — улыбнулся Бадай. — Они сами решают, с кем им быть.
Ну, приехали. За сутки я умудрился и магию в себе пробудить, и духов шаманских подхватить, и артефакт отражателей потерять. Что-то не в том направлении я двигаюсь. Я таким макаром быстрее стану новым магом-императором, чем искоренителем всего колдовства на Земле.
— Послушай, Владимир Белов, я помогаю тебе лишь по двум причинам, — неожиданно Бадай заговорил серьёзно. — Первая — тебя избрали духи нашей семьи, и душа моего брата теперь будет следовать за тобой. Но и есть и вторая причина, куда более веская. Хоть ты и представитель вражеского нам народа, но ты не один из них.
— С чего такой вывод? — спросил я. — Если ты думаешь, что я перейду на вашу сторону и начну истреблять Российский Легион — это не так. Я — не предатель.
— Этого я от тебя и не жду, — помотал головой Бадай. — Но учти, что легионеры тебе не друзья.
— Почему?
— Они пытались убить тебя, пока ты лежал у подножья горы.
Эта новость была ещё более впечатляющей. Странно, зачем легионерам моя смерть? Может, Бадай спутал их с выжившими членами Сумрачного клана?
— Ты уверен, что это были легионеры? — уточнил я.
— Легионеров я ни с кем не спутаю, — ответил шаман. — Я наблюдал за ними из-за камней. Они увидели письмена на входе в катакомбы, а затем один из легионеров изучил твоё тело и понял, что ты — не простой маг. Тогда они стали решать, убить тебя или отвезти к императору.
Значит, это были не простые легионеры.
Это было высшее руководство, которое осведомлено о существовании такого явления, как отражение. Видимо, они поняли, кто я такой. И это очень плохо. Если императору доложат, что в его государстве завёлся охотник на магов — мне придётся скрываться. И вести войну исподтишка.
— Что стало с этими легионерами? — спросил я.
— Я их убил, когда понял, что ты им не друг. Это и стало второй причиной, по которой я решил спасти тебе жизнь, Владимир Белов.
— Никто из них не сбежал? — поинтересовался я. — Не обратил внимания, Бадай, кто-то из солдат передавал информацию обо мне по телефону или иным способом?
— Нет, — помотал головой Бодай. — Я покончил с ними до того, как они успели что-либо предпринять. Я не мог позволить им лишить жизни такого воина, как ты. Не был уверен, что поступаю правильно, но ничего не мог с собой поделать. Каково же было моё восхищение, когда я узрел духов вокруг тебя. Я ещё никогда не видел, чтобы они избирали кого-то с таким рвением.
Счастье-то какое… Ладно. Всё не так уж и плохо. Остаётся решить главный вопрос.
— Ты говорил, что я пытался убить себя во сне, — напомнил я. — Сейчас я тёмной магии в себе не чувствую. Что изменилось? Я ведь так и не прошёл обряд очищения.
— Духи взяли на себя тёмную магию, но это временная мера, — пояснил Бадай. — У нас есть двое суток, чтобы провести иной ритуал. АриунТахил. И тогда твоё тело окончательно очистится от скверны.
— Погоди-погоди, — перебил его я. — Я же не понимаю по-вашему. До этого ты сказал, что АриунБайдал — это ритуал очищения. А АриунТахил тогда что такое?
— Очищение через жертвоприношение, — объяснил Бадай. — Мы перенесём твою скверну на другого человека, а затем скормим его духам.
— Стой, стой, стой! Это чересчур, — запротестовал я. — Неужели вы готовы пойти ради меня даже на такое? Я понимаю, меня избрали духи, и у васэто почитается. Но разве кто-то из твоего народа готов пожертвовать своей жизнью ради меня?
— А жертвой
