стоит.
И я уничтожу царя Дикого царства, как он уничтожил мою семью.
Я подошла к воротам в город. Каменные, обвитые зеленым вьюном. Вся природа говорила о тех, кто жил здесь. Вьюнок податливо и хитро полз по камням, покрывая стену. Я перешагнула границу, часовые не обратили на меня внимания. Какое им дело до бледной девушки?
Город Сонхау?р. Центр Дикого царства.
Цветы… их тут много. Магнолии, гортензии, и… еще какие-то, названия, которых я не знала. На моей родине мало цветов, я не особо утруждалась учить названия растений других земель, а еще считала, что неяркие травы куда полезнее. Сироп из гортензии не вылечит от кашля, не уберет головную боль, не снимет воспаление. Бесполезное растение!
Но взгляд то и дело приковывался к ярким шапкам. Красивые. Я разозлилась на себя, что замечаю такие пустяки. Я должна быть сильной, ледяной, не обращать внимания на такую ерунду. Но видимо, в глубине души, девочка не умерла до конца. Только спряталась. Может это и сыграет мне на руку. Быть девочкой. Ведь кто пустит хищника в дом?
Я любила цветы раньше, любила яркие краски и беззаботный смех. Но… сейчас мне казалось это все обманом для наивных. Как будто самое яркое — ядовитое.
Завтра… я должна быть готова к завтра. Нужно найти ночлег, выспаться и привести себя в порядок. Я разглядывала дома, построенные тут. Крепкие, из желтого кирпича, вокруг каждого были разбиты клумбы. Девушки в шелковых одеяниях и золотых украшениях, мужчины в ярких рубашках и светлых шароварах. Дети резвились. Тут есть жизнь. Могу ли я сделать то, что запланировала? Те, кто пришли отсюда смогли.
Я медленно проходила, поворачивая голову то вправо, то влево. Насколько я знаю из рассказов путешественников тех времен, когда был мир между нашими народами… Тут должны быть комнаты под сдачу, около крыльца в таких домах обычно стоят деревянные таблички с объявлениями. Но пока мне такие не попадались.
— Красавица, — крикнул мимо проходящий торговец с подносом. — Не желаешь медовых сот? Три медных.
Я застыла как вкопанная, поморгала. Еще полгода назад я бы с радостью кинула ему монет, а сама бы уже пробовала янтарный сладкий кусок, чувствуя, как мед стекает по челюсти. Я любила с братом забраться к диким пчелам и угоститься, осторожно, чтоб не покусали. Но сейчас… я понимала, что деньги, взятые с собой нужно беречь. Три медных не сильно обеднят меня, но, если так рассуждать все время… можно потратить все, что есть.
Бережливость не была моей сильной чертой. Напротив, я тратила все деньги, что родители давали на праздники и ярмарки. Но мне приходилось быть бережливой. Как бы сложно мне это не давалось.
— Благодарю, — ответила я на их языке. — Но нет.
Уличный торговец пожал плечами и пошел дальше. А я побрела по улицам. В нос забрался запах корицы и чего-то терпкого. Запах, который я слышала только пару раз в жизни. Мои глаза пробежались по вывеске «Кофейная». Точно, помню была маленькой, послы приезжали с диковинными товарами из южных земель. Кофе пахло тайной и чем-то незнакомым.
В детстве этот запах казался символом неизведанного. Я хотела поехать на родину этого терпкого напитка, увидеть, как живут те люди, что изобрели кофеварение. У нас на севере в почете чаи с красными ягодами: клюква, малина, брусника.
Через пару поворотов я увидела рынок, люди за прилавком окликали меня, подзывали посмотреть мешки со специями, попробовать сушеный инжир, выпить гранатового вина. Но мне нужна была одежда. Я прошла продовольственные ряды и с облегчением выдохнула, когда перед глазами запестрелись яркие ткани. Блестящие, переливчатые.
— Чего желает беленькая красавица? — спросила девушка, расправляя подола платьев.
— Одежду, — скромно ответила я.
Девушка с темно-медными волосами поправила волосы рукой, ее золотые браслеты забренчали. Она оглядела меня.
— Платье? Или туника с шароварами?
— И то, и другое.
Она цокнула, глядя на меня. Не знаю, почему она назвала меня беленькой. Хотя я, действительно, была светлее местных. Кожа еще не успела окраситься в более темные тона от солнца. А волосы и правда были светлее большинства многих. Хотя, я где-то видела, как мелькали головы с оттенком пшеницы или молодого меда. Мои волосы светлые, с оттенками бежевого и пепельного. Бабушка называла мой цвет, поцелованный луной.
— Вот, подойдет к глазам, — торговка достала среди вороха тканей юбку и топ оттенка талой воды. — Хотя, они у вас ярче, синие, точно море. Вместе со светлыми волосами… это редкое сочетание для наших краев.
— Мать не говорила, мне, кто мой отец, — пожала я плечами, когда произнесла заготовленную ложь.
Девушка сочувственно закивала, а затем потащила меня за руку в ее шатер.
— Переодевайся, меряй. Тут никто не увидит из мужчин, я послежу, — кивнула она.
Я молча нацепила на себя протянутую мне одежду и посмотрелась в зеркало. Ткань была мягкой, податливой, не сковывала движений. Видно, что торговка знает свое дело, на глаз сразу с размером угадала. Шаровары и блузка темно-синие тоже подошли.
— Сколько? — спросила я.
— Нравится?
— Очень, — я слегка улыбнулась, за что сразу почувствовала вину. Мне правда понравилось, хоть было и непривычно. Но каждый раз, когда меня что-то радовало, я ощущала тяжесть того, что не имею права на эти чувства.
— Тридцать серебряных за все, — ответила она.
Я улыбнулась слегка. Я наслышана о традициях и уважении, а потому…
— Двадцать, — резко сказала я.
— Ну что вы! — запричитала торговка. — Тут такие швы, такие нитки. Смотрите, они на солнце переливаются, блестят. Дешевле чем за двадцать восемь не отдам.
— Двадцать три.
— Двадцать пять, это последнее слово.
— По рукам!
Она просияла, приняла деньги и отдала мне вещи.
— Носите с радостью! — улыбнулась девушка, и тут в тон ей полумякнул-полурыкнул сервал, который до этого времени спал.
Я посмотрела в серо-зеленые глаза небольшого хищника, на какую-то долю секунды меня сковал страх. Что он унюхает… поймет, что я не просто девушка, пришедшая из близлежащих земель, чей отец был с севера.
— Пшшш! Спи дальше, дуралей! — помахала ему рукой торговка. — Не обращайте внимания на моего спутника. Она иногда ведет себя странно, впрочем, зверь же. Что с ними сделаешь?
— И то верно.
— А ваш… я не вижу рядом.
— У меня нет, — ответила я.
Она удивилась, но не стала задавать вопросов. Спутника у меня действительно не было. Так назвали связанное с тобой на уровне души животное здесь, в Диком царстве. Их звери — представители кошачьего класса. Гепарды, ягуары, рыси, тигры и, конечно же, львы. Последние были связаны с правящей семьей, которую мне только предстояло увидеть.
