ты не смела стоять и молча моргать на меня?! Скажи хоть что-нибудь в своё оправдание, мерзавка! — я дёрнулась от удара, и едва не всхлипнула.
Наверняка останется след от ладони. Хорошо хоть, колец на ней сегодня не было. Когда попадают фамильным перстнем по зубам — это больно, как ни крути. Словно со стороны, я услышала свой собственный голос:
— Не вижу никакого смысла, матушка. Вы всё равно обвините меня в том, в чем хотите обвинить, и моя реальная вина тут не имеет никакого значения. Ударьте меня еще раз. Заприте в келье, посадите на хлеб и воду. Сделайте уже то, чего вам хотелось, и пусть этот фарс закончится.
Глава 1.3
В тоне слышался горный холод, и я понимала, что только её раззадорила. И всё же внутри поселился тёплый огонёк удовлетворения. Я редко позволяла себе ей возражать, но всякий раз, как это происходило, почему-то становилось необыкновенно хорошо. Даже если потом было очень плохо.
Матушка, шипя, словно змея, вцепилась мне в волосы:
— Не всю дурь твоей потаскухи-матери я из тебя выбила, — процедила она презрительно. — Сегодня же я вызову господина Ландхольца! Я должна убедиться, что герцог не успел тебя попортить. От тебя будет польза нашей семье, поняла меня?!
Я благоразумно промолчала, потому что если я что-нибудь скажу — это будет вновь совсем не то, что она желает от меня услышать.
— Я не слышу! Что ты себе позволяешь вообще?!
А, пусть всё катится к южным богам!
— Он скажет вам то же самое, что и предыдущие четыре раза. И подумает, что вы сумасшедшая. Не сказать, чтобы он был сильно не прав, — ядовито прошипела я. — Но лучше бы это было безумие, а не обыкновенное скотство натуры.
Что было бы дальше — я не могу даже предположить. Но к моему глубочайшему счастью, прямо в разгар нашего милого семейного общения, в покои вошёл папенька. И поганая змея, которую я вынуждена называть матушкой, тут же убрала клыки, и нежно проворковала:
— Возлюбленный супруг мой, разве ты должен был вернуться столь рано?
Папенька против обыкновения был мрачен, и как-то собран. Его совсем не аристократичное пухловатое лицо, наполовину скрытое окладистой светлой бородой и напомаженными усами как будто посерело от усталости. Обычно идеально накрахмаленные манжеты рубашки казались такими же серыми, как и его лицо. Да и в целом из голубых глаз ушла жизнь. Пусть папенька не любил меня так, как, наверное, мог бы, а я всё же встревожилась. Ладони ощутимо вспотели, в горле еще больше пересохло. Я осторожно спросила:
— Папенька, что-то случилось? Вы на себя не похожи!
Мачеха бросила на меня злой взгляд, но приторная улыбка никуда не исчезла с её губ. Она лишь эхом повторила мой вопрос:
— И правда, Эдвард. Что-то не так? Поделись с нами, ведь мы твоя семья.
Мне захотелось закатить глаза. Конечно-конечно, такая семья, а уж любящая просто безмерно. Но состояние отца волновало больше, так что я лишь всмотрелась в его лицо, словно пытаясь прочесть по нему ответы на свои вопросы.
— О, Коринна, ты здесь. Мои новости касаются именно тебя. Дело в том, что герцог Геллерхольц определился с тем, кого из подходящих ему магически девушек он выберет, — отец говорил не так, как я привыкла. Не с нежностью, но и не зычным голосом, который порой бывало слышно на многие вёрсты вперёд. Он звучал каким-то потерянным. Но почему?
Поссориться с дорогой маменькой сильнее, чем после попытки защищаться, я уже не могла, так что снова нагло влезла поперёк неё:
— Анна овдовела, и он наконец на ней женится?
Глупость, конечно, сказала. Анна вышла замуж за Его Высочество Стефана, и, если бы в соседней Даланне умер аж целый принц — мы бы об этом знали. Тем более, что он приходился матушке племянником. Но очень уж хотелось немного её поддеть: дорогая маменька всегда была очень суеверной, и искренне пугалась от таких невинных шуток. Вот и сейчас она ненадолго сбросила маску:
— Что ты такое говоришь, Коринна! Со Стеффи всё в порядке, он тебя переживёт, если ты будешь слишком часто распускать свой длинный язык!
Да неужели, ты помнишь, что у меня есть имя? Потрясающий прогресс, конечно, но не то, чтобы меня это сильно радовало. Стоит папеньке куда-нибудь удалиться, и это, несомненно, нужное знание тут же покинет твою безумно красивую, но очень злобную голову…
Глава 1.4
— Леди, прекратите, — нежно сказал отец. — Нет, на герцога мягко надавил Его Величество. Он предпочел бы, чтобы медные прииски и дальше оставались за Даланной, а для этого Геллерхольцу необходимо обзавестись наследниками. Не могу сказать, что я не понимаю вашего отца, моя дорогая супруга. Будь у меня такая возможность, я предпочёл бы перехватить спорный рудник для Ройсы. Однако… — он замялся, и как-то виновато посмотрел на матушку. — Решать эту проблему он намерен с помощью нашей семьи. Мне поступил от него запрос на руку Коринны, и свадебное предложение было подкреплено подписью обоих королей, так что отказаться я не могу. Отец мне не простит. Не знаю уж, о чём они договорились с Олдариком, но старый лис своего не упустит.
Я замерла, и совершенно некуртуазно открыла рот. Это… что выходит… я выйду замуж? Да еще не за последнего лавочника, как мне пророчила матушка, а за герцога? И к тому же… к тому же Геллерхольца? Но с чего вдруг я ему понадобилась, если учесть его трагическую влюбленность в де ла Лайону? Аннушка не упускает своих поклонников из цепких лап, это всем известно!
Будь она хоть трижды замужем за принцем, а внимание ей нужно ото всех. Вот уж кто наверняка поладил бы с моей матушкой, да и с дорогими сестричками тоже. Я даже не успела ничего сказать больше, настолько эта новость меня поразила. Зато матушка была в своём репертуаре, неизменном, как смоль её волос:
— Но почему он выбрал Коринну? Ведь наши девочки чудо как хороши, и их волосы цвета воронова крыла куда лучше будут смотреться в цветах Геллерхольцев!
В этот раз она даже не пыталась завуалировать свой яд. Впрочем, отец всё равно то ли ничего не заметил, то ли пропустил мимо ушей. Я давно перестала пытаться его понять, как и надеяться на то, что он хоть раз меня защитит. Коринну фир Ледс среди живущих готов был защищать лишь один человек — Коринна фир Ледс.
Да и все прочие разумные как-то не
