— Послушай, Амфи, давай поговорим начистоту, — внезапно посерьезнел Анрад. — Я прекрасно знаю, что Воин с выжженным средоточием все равно остается Воином, просто не может пользоваться техниками. Так вот я же лечил твои раны тогда, когда ты нарвался на стаю волков в Закатном лесу. И точно могу сказать, что ты никогда не был Воином, а точнее даже не достиг девятой звезды закалки меридиан.
Глаза Амфи забегали по сторонам, будто он пытался определить, не слышал ли кто-нибудь последних слов лекаря.
— Да ты... Да ты... — Амфи хватал воздух ртом и не мог подобрать слов. — Ты просто такой же, как и все здесь! Орден то, Орден сё, а на самом деле там все продано и если у тебя нет связей, то хорошую должность не получить!
— Я могу доказать, что ты на восьмой звезде закалки, — спокойно отмахнулся от обвинений Анрад. — Я сам на девятой, можем побороться на руках и увидим на чьей стороне правда.
— Вот еще, бороться со стариком, покалечу тебя еще ненароком, — Амфи затравленно огляделся и нервно захихикал. — Я лучше домой пойду. Я тут вспомнил, что мне срочно надо... побриться.
И Амфи торопливым шагом отправился куда подальше от Анрада.
— Амфи, стой! — От тона каким это было сказано, у мужика пробежали мурашки страха по позвоночнику. Он резко остановился, втянув голову в плечи. — Свои сказочки про Первый пояс можешь рассказывать наивным детишкам, может они тебе и поверят. Но если ты будешь клеветать на Орден, я поговорю с Эртусом и посмотрим, что ты запоешь после встречи с ним. Понял меня?
Мужчина кивнул и чуть не бегом унесся по улице.
— Вот же сказочник.
Амфи получил в поселке прозвище — Легенда. Только отнюдь не в хорошем смысле. Он был тем, кто, вцепившись в любого готового слушать, и неважно согласен ли этот слушатель внимать бесконечной мудрости Амфи, мог разглагольствовать весь день, рассказывая, как раньше он был Воином, но из-за происков врагов утратил все свои силы и попал в Нулевой круг. При этом рассказы о его приключениях в Первом поясе звучали настолько неправдоподобно, что никто не верил ни единому его слову.
Анрад покачал головой и отправился дальше, почти сразу пожалев о том, что избавился от надоедливого общества Амфи. Хоть слушать враки и было неприятно, но это отвлекало от тяжелых мыслей, которые последние несколько лет постоянно одолевали его. Так в задумчивости он и добрел до дома и пристроив короб возле лавки у дома, присел на нее.
Старик, волосы которого едва тронула седина, сидел на лавке перед домом и покуривал свою ежевечернюю трубку, наслаждаясь единственным за день моментом, когда он ничего не делал. Но даже в это короткое время спокойствия и единения с миром и Небом, тяжкие думы не могли покинуть его голову. Да что сказать, даже занимаясь своими обязанностями травника и лекаря или возясь с домашними делами эти размышления никогда не покидали его голову последние три с половиной года.
Он прислушался к тишине в доме, проводил взглядом красотку Марну, что спешила по каким-то своим делам мимо. Между прочим, он к ней захаживал еще лет десять назад, когда в его семье все было хорошо и все были живы и здоровы. Эх, горячая и страстная женщина. Была. Десять лет назад он тоже был хоть и в возрасте, но еще здоров и полон сил, а не старая развалина, как сейчас. «Завидный жених» — как неоднократно, будто невзначай, говорила эта шикарная женщина в самом соку. А сейчас, после стольких переживаний, потерь и их общей на весь поселок беды, он уже давненько забыл о тяге к подобным развлечениям.
Марна, пройдя еще несколько шагов, хлопнула себя по лбу ладонью и поспешно вернулась немного назад, заглянула за хлипкую ограду из тонких жердей, которые добывали на той стороне озера, когда после сезона дождей на болотистом берегу разрастался ивняк, чьи тонкие, но прямые побеги идеально для этого подходили. Женщина приветственно помахала ему рукой.
— Привет, старый, — она улыбнулась на его вялое ответное помахивание. — Я сегодня заходила к тебе, покормила и уложила Рамию поспать, у нее вид был очень сонный. Ты бы разбудил ее, а то всю ночь спать не сможет.
— Хорошо. Спасибо тебе, не знаю что бы мы без тебя делали, — вполне искренне ответил Анрад.
Марна потопталась нерешительно, будто хотела сказать что-то еще, но все-таки молча удалилась. Анрад проводил взглядом уже немного оплывшую фигуру когда-то прекрасной с шикарными формами женщины и опять провалился в тяжелые думы.
Тишина. Тишина в доме просто убивала его. Она была неправильна, ее там быть вообще не должно. Иногда он задавался вопросом, как все могло бы быть если бы его родители не ушли из Первого пояса в Нулевой круг? А если бы его сын не стал охотником на Монстров, а каким-нибудь плотником или кожевником, был бы он сейчас жив? А если бы его внучка, оставшись без отца в раннем детстве не оказалась брошенной своей непутевой мамашей, вернувшейся к своему отцу в надежде на лучшую жизнь в большом городе, бросив на старого деда единственную дочь? Если так подумать этих «если» в его жизни было так много, что думать об этом можно было бесконечно и в итоге сойти с ума. Он запрещал себе этим заниматься, ведь его разум ему очень нужен, да и бессмысленно все это — ничего изменить уже не получится.
На самом деле больше всего он жалел о внучке. Ведь если бы он не начал воспитывать ее как своего сына воспитывал, не принимая во внимание, что она девочка, да еще к тому же чрезвычайно эмоциональная и очень упрямая, как и ее отец. В итоге получилось столь убойное сочетание, что к тринадцатилетию внучки он просто не знал, как
