лицо. Жадный взгляд Игната шарит по щекам, губам, глазам, шее и подбородку. От такого пристального внимания я краснею от кончиков пальцев ног до кончиков ушей. Вновь торопливо провожу языком по губам, которые слишком сильно пересохли. И сейчас я совсем не уверена, что это из-за мороза на улице. Потому что всё тело дрожит не от холода, а от жара, охватившего всё тело.
Вижу, как взгляд одноклассника опускается на мои губы. Как карие глаза Чернышева становятся темнее. В них медленно расширяются зрачки. И это настолько завораживающее зрелище, что я не могу оторваться. Я вижу в глазах Игната собственное отражение.
Красные от мороза щёки и нос, широко распахнутые глаза, красные и припухшие губы, растрёпанные и торчащие в разные стороны волосы. Я моргаю. Отступаю на шаг от парня. Задерживаю дыхание, чтобы не чувствовать запах тела Чернышева. Он как-то странно действует на меня. Слишком сильно.
Я трясу головой, прогоняю наваждение. Хмурюсь и тянусь рукой к плечу парня, на которое он закинул мой рюкзак.
— Спасибо большое, что решил помочь, но сегодня мой рюкзак лёгкий, Игнат, — улыбаюсь. — Позволь, я сама.
Я тяну лямку на себя, но забрать свою вещь из рук молодого человека никак не выходит. Он слишком сильно сжимает лямку. Держит и не собирается отдавать.
— Игнат, прошу тебя. Пожалуйста. Отдай. Чего ты? — вскидываю брови. — Что на тебя нашло?
— Интересно, — вдруг с ухмылкой выплёвывает парень, — а как ты будешь просить, если я тебя сейчас затащу вон в ту кладовую и руками проберусь под твою юбку? М? Что-то подсказывает, Бунтарёва, что ты не так скромна, как пытаешься казаться. Белые овечки всегда горячие.
Я распахиваю рот и округляю глаза. Таких слов я не слышала никогда. От них меня охватывает мучительный жар с ног до головы. Я жмурю глаза и трясу головой. Я будто пытаюсь избавиться от звучания хриплого низкого голоса, который так волнует меня.
— Ты что такое говоришь, Игнат? — пытаюсь говорить так, чтобы мой голос не дрожал и не срывался. — Это… Это неприлично! Недопустимо! Грязно и… и мерзко!
— Свои желания? Мысли? — выгибает бровь и хмыкает, а я понимаю, что он просто насмехается надо мной.
Как и всегда. Как он это изощрённо любит делать. Злюсь. Со всей силы дёргаю лямку на себя, вырываю рюкзак из цепких пальцев.
— Какая стеснительная Катюша, — цедит сквозь зубы. — Неужели, никто подобного тебе не говорил? — склоняет голову к плечу. — Да неужели, Зубрилка. Как забавно, — смеётся, когда мои щёки заливает краска смущения. — К Зубрилке никто не подкатывал раньше…
Дорогие читатели, рада приветствовать вас в новой книге. Не забывайте поддерживать автора лайком и комментарием.
Глава 2
Глава 2
Катя
— Ты… Ты-ы-ы… — шепчу непослушными губами. — Это омерзительно! Это…
— Что? Ничего придумать не выходит? — хмыкает, склоняя голову и замирая в считанных миллиметрах от моих губ.
Я тяжело сглатываю и отшатываюсь, когда чувствую, как запах парня окутывает меня со всех сторон. Тяжёлый. Как и его взгляд, которым он меня награждает. Я вскидываю руки и давлю на плечи Игната, тщетно пытаюсь его отодвинуть. Я готова расплакаться от отчаяния. От беспомощности. Я, как маленький новорождённый котёнок, рядом с огромным псом.
— Игнат, прошу, не нужно всего этого. Я не знаю, что ты задумал и зачем ты это делаешь. Я пойду на урок. Звонок уже дважды прозвенел. И… — я выдыхаю.
Не нахожу, что сказать. Обхожу парня и бегу по лестнице вверх, слыша за спиной его тяжёлые и неторопливые шаги. Залетаю в кабинет английского и спешу к первой парте, шёпотом извинившись перед учителем. Аккуратно выкладываю тетради на край стола и сосредотачиваю всё внимание на учителе, который только начал говорить, какие задания нас ждут на контрольной. Пытаюсь сосредоточиться. Потому что в класс заходит Чернышев, проходит к своему месту за третьей партой, садится, а я спиной и затылком чувствую изучающий и насмешливый взгляд.
Я открываю учебник на странице с контрольной работой. Беру ручку и вчитываюсь в задание. Но вникнуть в написанное никак не выходит. Я вся напряжена до предела, а мой мозг никак не желает переключаться на другой язык. Потому что в голове звучат фразы, произнесённые хриплым и низким голосом одноклассника. Слишком порочные и грязные. Слишком откровенные. Они сбивают меня. Они заставляют меня вновь и вновь краснеть и смущаться. Как и то, что я чувствую изучающий и ленивый взгляд, прожигающий меня с третьей парты.
Когда мне стало казаться, что мои волосы на голове начинают пылать от взгляда Игната, я поднимаюсь и выхожу из кабинета. Мне нужно перевести дыхание. Привести все чувства в порядок.
В коридоре замираю у окна, упираюсь руками в подоконник и низко опускаю голову. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Боже мой. Что происходит? Почему Чернышев решил направить на меня своё внимание? Я же всегда была для него пустым местом. Он всегда в центре внимания, заводила, душа компании. А я общаюсь лишь с узким кругом одноклассников.
Я вжимаюсь лбом в холодное стекло и часто дышу, пытаюсь выровнять своё запредельно частое сердцебиение. Перед глазами красивое лицо Игната, насмешливая ухмылка, карие глаза. И как бы я не пыталась стереть с сетчатки глаз его образ, сделать это никак у меня не выходит.
С моих губ срывается тихий шёпот:
— Игнат.
— Да, Зубрилка? — я взвизгиваю и подскакиваю на месте, хочу развернуться, но кто мне позволит. Две огромные ладони падают на подоконник по обе стороны от меня, заключая в ловушку. Смотрю вниз, на руки Чернышева, вижу, что на них сбиты костяшки пальцев. Он снова с кем-то дрался. — Слышал, ты меня звала, Катя. Что хотела?
— Т-т-теб-б-е послышалось, — неуверенно бормочу я, опускаю голову вниз, чтобы волосы скрыли мои пылающие щёки. — Я просто…
— На плохой слух я не жалуюсь, Катя, — крепкие руки молодого человека скользят по моим
