прищёлкнул пальцами Никита, — раз уж заговорили о Денисе Цыпленкове, вопрос лично от меня. В одном из своих недавних интервью Денис обмолвился, что у вас с ним состоялся дружеский спарринг за закрытыми дверями. Для наших зрителей, Денис Цыпленков — это многократный абсолютный чемпион мира по армрестлингу, — сделал Никита небольшое пояснение. — Так вот, Сергей, не поделитесь ли результатами этого поединка?
— Что было за закрытыми дверями, остаётся за закрытыми дверями, — ушёл от ответа Сергей. — Могу лишь сказать, что Денис — человек невероятной силы и что после нашего с ним поединка я начал сильно по-другому смотреть на армрестлеров в целом. Теперь очень хочу воочию увидеть их противостояние с Леваном. Надеюсь, оно всё же когда-нибудь состоится.
— Все мы надеемся, — положив руку на сердце, добавил Никита.
— Сергей, вот вы у нас стронгмен и пауэрлифтер, — вновь заговорил Дмитрий. — И думаю, я не сильно ошибусь, если скажу, что подавляющее большинство из перечисленных вами спортсменов также являются представителями силовых видов спорта. Но свой спортивный путь вы же начинали не с этого, скажем так, профиля?
— Верно, — кивнул Сергей. — Лет эдак с шести до восемнадцати я целенаправленно занимался боевым самбо. Мой отец — бывший сотрудник КГБ[4], и вопросом он владел профессионально. Поэтому он же тренировал меня и возил на юношеские соревнования, когда я достиг нужного возраста. Дома до сих пор хранятся призы и грамоты с тех лет.
— Насколько мне известно, в боевом самбо вы тоже демонстрировали выдающиеся успехи, — высказал свои мысли Никита.
Это не было вопросом, но Сергей всё равно ответил:
— С пятнадцати лет не проиграл ни одного поединка.
— Почему же тогда решили перейти в другие виды спорта?
— В силовых очень быстро прибавлял, — предельно честно ответил Сергей. — Тогда упражнения с железом для меня были сугубо вспомогательными, но результаты в них росли так стремительно, что мы с отцом решили дальше развиваться именно в этом направлении. Помню, серьёзный разговор на эту тему у нас с ним состоялся за две недели до моего восемнадцатилетия. А уже через неделю после дня рождения он познакомил меня с Арсеном Владимировичем — советским тяжелоатлетом олимпийского уровня. С тех пор тренируюсь я именно под его началом. Плюс, — после недолгих колебаний всё же решил озвучить Сергей ещё одно обстоятельство, о котором, как правило, очень неохотно распространялся, — незадолго до того на последнем своём соревновании по самбо я довольно сильно покалечил оппонента. Были переломы, и пришлось даже вызывать скорую, которая его прямо оттуда и увезла. Это отбило у меня всякое желание драться с кем-либо вновь. А железо, оно всё стерпит, ему не больно.
— И вот мы подошли, наверное, к самому главному вопросу этого вечера, — объявил Никита. — Ваша сила. Сергей, ещё с первых ваших рекордов СМИ[5] наградили вас титулом «Первый настоящий сверхчеловек». Демонстрируемые вами результаты, взять хотя бы те, что вы озвучили сегодня, с трудом укладываются в голове не только у рядовых зрителей, но даже у профессиональных экспертов и действующих спортсменов. Тысяча шестьсот тридцать килограмм в троеборье — это просто какие-то безумные цифры. И в этой связи возникновение споров относительно природы вашей нечеловеческой мощи было предсказуемо и даже неизбежно. Кто-то называет вас природным уникумом. Кто-то фриком и мутантом. Кто-то утверждает, что вы принимаете такое количество всевозможных препаратов, что вместо крови у вас давно уже чистый допинг по венам течёт. Есть версии и о том, что вы являетесь результатом некоего сверхсекретного проекта по созданию суперсолдат. А некоторые и вовсе с пеной у рта доказывают, что вы чуть ли не Кларк Кент, прилетевший из глубокого космоса. И это даже не самая безумная из теорий, — заверил Никита. — Дискуссии, споры и откровенные срачи по этому поводу день ото дня только множатся, а каждый новый ваш потрясающий воображение рекорд ещё больше подливает масла в огонь. Но как вы сами это видите и как объясняете для себя? В чём источник вашей силы? Почему только вам и никому другому удаётся поднимать такие килограммы?
Сергей широко заулыбался.
— Из перечисленных вами вариантов мне ближе всего «природный уникум» и «мутант», — ответил он. — Комиксовый бред, с вашего позволения, я комментировать не буду, а вот по фармакологии пройдусь. Во-первых, чтобы все понимали, первоочередная задача фармподдержки заключается отнюдь не в увеличении силовых показателей, хотя и в этом аспекте своё влияние есть, никто не спорит. Но главное, почему спортсмены принимают такие препараты, это ускоренное восстановление. Если очень упрощённо и утрировано говорить, то без препаратов среднестатистический человек, не рискуя словить перетренированность, может заниматься с тяжёлыми весами три-четыре раза в неделю по полтора-два часа. И это всё при условии надлежащего режима сна, правильного питания и так далее. А с фармподдержкой можно получить в два-три раза больше тренировочного времени. Отсюда более быстрый прогресс и лучшие результаты на соревнованиях. Что касается конкретно меня, то я от природы могу тренироваться семь раз в неделю по шесть-восемь часов и никаких проблем из-за этого не испытывать, — поведал Сергей. — Данная особенность моего организма была проверена на практике, когда я шесть недель к ряду тренировался буквально каждый день от рассвета до заката с перерывами только на туалет и приём пищи. Разумеется, всё происходило под строгим наблюдением моего тренера и целого ряда врачей и консультантов, — сразу оговорился он. — Мне просто не нужны никакие препараты. Я таким родился. Повезло мне. Сама природа расщедрилась и наградила меня чудовищной силой, выносливостью и скоростью восстановления. Как я поднимаю такие килограммы? — задал он сам себе вопрос, откинувшись на спинку кожаного кресла. — Точно так же, как недостижимые для их современников килограммы поднимали Пол Эндерсон и Юрий Петрович Власов. Которых, так-то, тоже сверхлюдьми тогда никто не стеснялся называть. Тот же Эндерсон вообще установил в приседе такой рекорд, который держался с четверть века уже после его смерти, не говоря уж о времени, прошедшем с самого момента установления. До
