поинтересовался я.
— Не хочу набирать лишний вес перед свадьбой.
Мишель, который сидел напротив нас, поперхнулся и закашлялся.
— Перед какой свадьбой? — спросил я.
— Нашей, разумеется, Константин Александрович! Какой же ещё?
— Но... Мы ведь вроде бы хотели подождать до конца обучения, разве нет?
А до конца обучения — очень многое может случиться. Например, Мишель проявит себя как выдающийся покоритель дамских сердец. Ну, или чувства остынут. В шестнадцать лет такое бывает. Особенно если каждый день нос к носу сталкиваешься с предметом своей любви.
— Разумеется, — со вздохом пояснила Полли и брезгливым жестом отодвинула от себя сдобную булочку. — И всё, что происходит до этой свадьбы — считается как перед свадьбой. Или ты думаешь, я смогу похудеть за месяц, когда настанет пора готовиться к этому торжественному дню? По-твоему, это так легко?!
Анатоль, который сидел слева от меня, опрометчиво хихикнул, и Полли перевела взгляд на него. Похоже, кто-то сегодня встал не с той ноги.
Прежде чем Полли успела сочинить убийственную реплику, от которой Анатоль должен был свалиться под стол в судорогах и корчах, я спросил:
— Не знаете, случайно, чей это герб — щит, разделённый на четыре части? В левой верхней и правой нижней частях — восходящее солнце, а на двух других, по диагонали — лев, сжимающий меч?
Полли небрежно пожала плечиком, Мишель ожидаемо развёл руками. А вот Анатоль внезапно заинтересовался.
— Лев с мечом в лапах? — переспросил он. — И два восходящих солнца? А ты точно разглядел?
Я кивнул. Гравировка на навершии кинжала и сейчас стояла перед глазами так, будто я держал его в руках. Хотя на самом деле кинжал я надежно спрятал. Так себе идея — хранить чужое холодное оружие в академии, где личные вещи в принципе не приветствуются. Исключение составляет разве что личное оружие. С ним уж ничего не поделаешь.
— Хм! — Анатоль постучал пальцами по своей чашке. — Ты меня заинтриговал, кроме того — я немного уязвлён. До сих пор полагал, что геральдика — моя сильная сторона. Хорошо, вызов принят! Я установлю, чей это герб. Дай мне пару дней.
И вдруг без всякого гипноза у меня перед глазами встала сцена из детства. Нам лет по десять-одиннадцать. Я, Анатоль и Надя играем в саду в Барятино. Надя держит здоровенную старинную книгу, листая страницы без всякого почтения. «Вот! — кричит она, тыкая пальцем в страницу. — Щит, золотой язык пламени на лазурном фоне, два серебряных...»
«...серебряных орла парят, — заканчивает за неё Анатоль, — а внизу — всадник на серебряном коне. Герб рода Делицыных».
«Ничего себе!» — восклицает пораженная Надя.
«Подумаешь, — ворчит Костя, который пытается делать вид, что ему всё равно. Хотя на самом деле его точит зависть к чужому таланту — ведь сам он никакими талантами не обладает. — Какой смысл забивать себе этим голову? Мы же не в средних веках, когда нужно было, глядя на флаги, понимать, что за рыцарь к тебе едет. В наш просвещенный век существуют визитные карточки».
— Надеюсь на тебя, — сказал я Анатолю, развеяв облако воспоминаний.
Анатоль кивнул. А я задумался о том, что Костина память, похоже, постепенно становится моей. Так, как сейчас, я иногда в своём мире вспоминал о своём же детстве. О глупостях, которые совершал. Вот и теперь я — совсем другой человек, я изменился. Но прошлого не сотрёшь, его остаётся лишь принять. Выучить его уроки и не повторять ошибок в будущем.
Первым сегодняшним занятием было магическое искусство. И Всеволод Аркадьевич сразу же обрадовал нас:
— Поздравляю, господа! Сегодня мы установим магический уровень каждого курсанта. При поступлении вы прошли фоновое тестирование, но оно не даёт большой точности, и сегодня мы этот недочёт исправим. Списки с результатами будут вывешены в холле. Надеюсь, что это поспособствует здоровой конкуренции. Сейчас, насколько я понимаю, вы уделяете не очень много времени развитию энергетических каналов и чакр. Уверен, многие из вас до сих пор не провели ни одной медитации. Понимаю: студенческая жизнь полна многими интересными соблазнами, да и академическая нагрузка по прочим предметам немалая. Но поймите вот что: вы сейчас находитесь в идеальном возрасте для развития энергетической проводимости. С каждым годом «окно» для развития будет становиться всё у́же. Не успеете оглянуться, как текущая цифра, обозначающая уровень, превратится для вас в приговор на всю жизнь. Поверьте: нет ничего обиднее, чем сознавать собственное бессилие! А на всех государственных должностях в первую очередь определяют магический уровень. И магические способности нередко перевешивают знания. В первую очередь я надеюсь, что ко мне прислушаются белые маги! Не секрет, что в последнее время в Российской Империи у белых магов наблюдаются некие проблемы, включая серьёзную просадку в силе. Не берусь судить о причинах, но полагаю, что усердные тренировки уж точно никому не повредят. Сила державы, как вам хорошо известно — в балансе. И баланс этот — на вашей совести, дамы и господа! А теперь — я буду называть фамилии, а вы — выходить сюда, для теста.
Рядом с доской стоял на специальной подставке некий предмет, зловеще накрытый тканью. Когда Всеволод Аркадьевич торжественным жестом сорвал покрывало, под ним обнаружился чёрный продолговатый ящик. Он напоминал телефонный аппарат, с которого можно было позвонить из академии, только размером побольше, без телефонной трубки, а вместо диска — просто круглое отверстие.
— Это нехитрое устройство, — Всеволод Аркадьевич с любовью погладил аппарат по полированному боку, — работает следующим образом. Оно «протащит» через ваши тела столько магии, сколько возможно, и покажет её количество. Это и будет ваш максимальный на текущий момент магический уровень. Будьте готовы ощутить некоторую слабость, возможно, лёгкое головокружение. Если вы ни разу не работали на пределе своих магических сил — а вы, надо полагать, не работали, — то ощущение будет для вас непривычным. Но ничего страшного с вами не произойдёт, уверяю. Не пугайтесь. Итак, приступим! Господин Абашев, прошу вас.
Коротко стриженный парень с мелкими и невзрачными чертами лица вышел к доске и опасливо посмотрел на аппарат.
— Положите руку в отверстие и, что бы ни случилось, не двигайтесь, — сказал Всеволод Аркадьевич. — Повторяю, что опасности нет никакой, процедура займёт от силы минуту.
Абашев послушно просунул ладонь в дыру и замер. Вдруг его тело напряглось, как будто по нему пустили ток. А я почувствовал чем-то внутри, что в помещении появилась магия. Чувство
