который был предан ему до глубины души и делал за него всю грязную работу. И если сегодня Джеймс решит, что время людей вышло, завтра Исполнителю придется…
От этих мыслей почему-то на миг перехватило дыхание и кольнуло в груди. Что это? Жалость?.. Досада?.. А может, просто трусость?..
Джеймс остановился и, злясь еще больше, обвел глазами улицу. Окна домов были темными. Большинство людей мирно спали в своих постелях, устав от забот прошедшего дня. Только где-то вдалеке негромко играла музыка и призывно мерцала неоновая вывеска какого-то заведения. Осознав, наконец, что его наивная попытка убежать от реальности бессмысленна, Повелитель устало вздохнул и направился в сторону огней.
Вряд ли потом, спустя много лет, Джеймс смог бы объяснить, что повлекло его сейчас в этот неприметный с виду маленький ресторан. Он вошел туда просто так, ни о чем не думая и ничего не ожидая. Просто для того, чтобы в последний раз посмотреть на людей. Запомнить их лица, прочесть мысли и понять их надежды прежде, чем Ирвин завтра примется за дело.
* * *
Войдя в дымный, душный зал, Джеймс огляделся и прошел в дальний угол, где причудливая игра теней скрывала его от любопытных глаз. Официант, молодой человек в небрежно заправленной белой рубашке, в малиновой жилетке и галстуке «бабочке», оказался у стола через минуту и, дежурно улыбнувшись, вопросительно взглянул на посетителя.
— Вина. Только хорошего, — коротко бросил Повелитель, не поднимая головы.
Официант исчез, и Джеймс принялся разглядывать зал. Его внимание привлекла компания молодых людей, что-то праздновавшая за ближайшим столиком. Чуть-чуть покопавшись в их мыслях, он без труда понял, что компания отмечает день рождения одной из девушек по имени Джессика. Судя по громким выкрикам и достаточно развязному поведению, вина уже выпито было немало и праздник был в самом разгаре.
Почти не заметив, как вернулся официант, Повелитель взял бокал и, расслабленно откинувшись на мягкую спинку стула, стал пристальнее изучать лица. Компания состояла из трех порядком уже напившихся парней, чьи мысли на данный момент были бессвязны и довольно примитивны, и трех девушек: той самой Джессики — именинницы; некой Юлианы, хохотавшей до слез так, что тушь на ее ресницах потекла и размазалась по всему лицу, и еще одной девушки по имени Санта, которая, судя по ее мыслям, чувствовала себя неуютно среди шумного веселья и пьяных острот приятелей. Один из парней особо навязчиво пытался привлечь ее внимание, все время порывисто притягивая за плечи и норовя по-хозяйски чмокнуть в щеку. Санта отстранялась, что еще более распаляло парня, который явно почувствовал себя альфа-самцом. В конце концов, его ухаживания превратились в откровенно грубые. Санта вскочила с явным намерением уйти. Тут-то Джеймс впервые смог как следует разглядеть ее.
Тонкая, хрупкая, как весенний цветок, Санта напоминала принцессу эльфов из древних легенд. Золотые волосы свободным водопадом струились по ее плечам и доходили почти до пояса. Но самыми потрясающими в ее облике были глаза. Зеленые, словно капли изумруда, они сверкали сейчас негодованием и каким-то отчаяньем. Нежные, прекрасные, как у речной нимфы, черты лица не портило даже выражение справедливого гнева.
Далее всё происходило настолько стремительно, что Джеймс с трудом потом мог вспомнить. Пьяный ухажер схватил Санту за руку, пытаясь удержать, затем грубо пихнул в объятья своего приятеля, который, загоготав, плюхнул её к себе на колени. В следующее мгновение Повелитель уже был у их столика. Никто потом не мог объяснить, почему вдруг наступила тишина. Музыка резко смолкла, а танцующие пары словно оцепенели, не завершив своих па. Вокруг всё как будто застыло. Даже дым перестал клубиться в радужном свете ламп, неподвижно повиснув посреди зала.
Джеймс же, обведя тёмным взглядом всю компанию, повернулся к Санте и, взглянув ей в глаза, протянул руку.
— Пойдём! — тихо шепнул он, и она увидела, как в глубине его черных зрачков вспыхнули странные огни, отчего реальность тут же превратилась в какой-то призрачный сон. Санта поднялась и медленно, словно во сне, пошла за ним к выходу.
Чернота ночи сгустилась настолько, что покинув ярко освещенный зал ресторана, Санта ничего не видела. Лишь ощущала, как сильные руки бережно поддерживая ее, увлекают все дальше в непроглядную тьму. Она пыталась спросить, куда они идут, но не могла. Голос не слушался, воля и разум отказывались подчиняться, а порывы безумного ветра, который вдруг обрушился на них, казалось, уносили с собой даже мысли.
Яростная вспышка молнии на миг озарила зловещую ночь и разорвала небеса безумным хохотом грома(2). Санта вскрикнула и в то же мгновение почувствовала, как сильные руки подхватили ее. И вот они уже не шли, а летели сквозь обезумевшую стихию, сквозь ливень и непроглядный мрак…
В это время Ирвин, наблюдая за тем, как за окнами разверзается настоящая пучина ада, нервно мерил шагами комнату, останавливаясь каждый раз, как только ночь вспарывала очередная неистовая канонада. Наконец, он почувствовал, как воздух в гостиной сгустился, и в углу замаячила призрачная тень.
— Говори! — нетерпеливо приказал он, резко обернувшись.
— Джеймс гулял по городу, — раздался глухой низкий голос. — Заходил в местный ресторан. Смотрел на людей, читал их мысли… Теперь он возвращается. Летит сюда, но не один.
— Что? — Ирвин даже подскочил. — Что значит, не один?.. С кем?
Ответа не последовало. Еще одна вспышка молнии, и тень бесшумно растаяла в полумраке.
В следующую секунду дверь с шумом распахнулась, и в гостиную быстрым шагом вошел Повелитель, неся на руках насквозь промокшую дрожащую девушку.
— Сир?!.. — только и смог выдохнуть слуга, растерянно наблюдая, как Джеймс осторожно ставит ее на ноги и, сдернув с кресла теплый плед, бережно в него укутывает.
— Разожги камин! — не оборачиваясь, приказал Повелитель, помогая Санте усесться в кресло. — И принеси чего-нибудь горячего, она вся продрогла.
Ирвин все еще стоял, глядя на хозяина. Затем его взгляд упал на лицо Санты, и он невольно побледнел.
Девушка сидела молча, все еще находясь в состоянии шока, и испуганно озиралась вокруг.
— Ты не слышал, что я сказал? — Джеймс вопросительно взглянул на слугу.
Тот вздрогнул и, с трудом оторвав взгляд от Санты, перевел его на Повелителя.
— В чем дело, Ирвин? Ты оглох?
— Нет, сир, — на этот раз голос Исполнителя прозвучал холодно. — Я вас слышал.
— Тогда почему ты стоишь?
— Потому что пытаюсь понять, что вы творите.
— Не забывайся! — процедил Джеймс, мгновенно изменившись в лице и шагнув к Исполнителю. — Делай то, что я сказал, и не зли меня, Ирвин!
Однако слуга не двинулся с места. Его пепельные глаза в ответ на разъяренный взгляд хозяина
