не понять мне этих иномирцев.
Эльф щелкнул пальцами — азиат застыл.
— Когда встретишься с Азмоданом, можешь передать, что я горжусь им?
— Не думаю, что у нас будет время пообщаться, мы ведь попытаемся уничтожить друг друга.
— Без обмена свитка участников не обойтись. Тебя — Истребляющего — в любом случае пригласят на переговоры.
— Что такое?..
— Узнаешь потом, — прервал эльф.
— Хорошо. Если вдруг выдастся возможность, то сделаю это.
Гун кивнул и снова щелкнул пальцами.
— Кстати, Хорус, — Чуанли и не заметил, что что-то произошло. — Ксанлинг спрашивает, нужно ли тебе что-нибудь ещё?
— Нет. Требуется только свободный доступ к крафтеру-грандмастеру в тот момент, когда я об этом скажу. Огюста о призе уже оповестили?
Ифрит оказался прав, что в данной аномалии, если действовать не наугад, можно раздобыть вполне неплохое усиление. Загвоздка заключалась в том, что я немного поспешил с прохождением. Если бы сделал это прямо перед Ареной, эффект был бы значительно сильней. Зато теперь мне не требуются артефакты телепортации — я без особых проблем могу двадцать раз за пять ближайших дней оказаться в любом месте планеты. Следующей отправной точкой будет клочок суши между Новой Зеландией и Антарктидой. В данный момент там находится блуждающая локация, в которой скрыт последний ингредиент для восстановления хаотической реликвии.
— Предупредили Херкулеса — он передаст. А со статуей что делать? Её же теперь не получится ни передвинуть, ни разрушить.
— Мне-то откуда знать? Пускай стоит, — я протёр глаза и поднялся. Всё, продержусь ещё максимум пять минут. А потом, если не убью себя, попросту засну, и мой сон продлится далеко не восемь часов. Проще отправиться на перерождение — всю усталость как рукой снимет. — Пожалуй, пойду.
— Может, всё-таки расскажешь, как ты прошёл эту аномалию? — в очередной раз спросил Чуанли.
— Говорю же: этот способ больше ни для кого не подойдет, — вполне возможно, я лукавил, но интуиция кричала, что лучше ничего не говорить.
— А с сундуками что? — спросил парнишка, указывая на ящики, в которых лежали бесполезные для меня зелья, доспехи и книги.
— Пусть тут будут, — я вылез из-за стола. — Если удастся что-нибудь изучить, обязательно вернусь, — я взял гримуар, дающий возможность в течение десяти секунд становиться невидимым и нематериальным. — Всем пока. Не скучайте.
— До свидания, Истребляющий.
— Давай, Хорус, удачи!
Я махнул рукой и направился по винтовой лестнице на выход.
Оказавшись на поверхности, активировал ауру блуждающего витязя и ступил на плещущиеся волны. Судя по всему, в момент моего появления здесь на Южно-Китайском море был отлив. Пройдя половину пути до берега, я оглянулся. К известности я не стремился, но всё же губы сами собой непроизвольно растянулись в улыбке.
— Идиотизм какой-то.
Золото… В последние тысячелетия именно этот металл был символом богатства. Про него ходили легенды, за него велись войны; о нем писали стихи, ему поклонялись; с ним сравнивали талантливых людей, а античные люди считали, что из него состоит кожа богов. Менялись цивилизации, рушились вечные империи, воссоздавались и падали в пучину государства, но золото как было эталоном ценности, так им и оставалось. Но всё это было раньше: до прихода системы. Теперь же металл, не имеющий игровых свойств, превратился в обыкновенный материал, подобно мрамору или граниту.
Я смотрел на десятиметровую статую, отливающую благородным блеском. Стоит отдать должное мастеру: изваяние вышло крайне детальным. Раньше для его изготовления понадобились бы целые месяцы, но, как говорилось в некрологе, зачарователь-скульптор, присланный из голландского Эльдорадо, справился за несколько часов.
Над плещущейся по колено водой возвышался колосс со вздёрнутым к небу мечом. На острие оружия поблескивал драгоценный камень. От монструозного доспеха исходило легкое сияние, отгоняющее мобов. Глаза закрывала платиновая маска. На зажатом в правой руке щите (я вообще-то не левша), инкрустированном неизвестными минералами, виднелась надпись: «Здесь нашел своё упокоение Хорус, спаситель Земли».
Сбоку от статуи откуда-то взялась возвышенность (видимо, постарался геокинетик). На ней — табличка, на которой высеченными буквами описывались мои подвиги: как и в какой день Хорус остановил прорыв инферно, несущий смерть всему живому.
— Идиотизм, — повторил я.
Не исключаю, что таких спасителей наберется несколько десятков. Тот же Снежный Барс, хоть и не знает об этом, умудрился сохранить существование всей локации. Не стоит забывать и про Люция, который в одну из волн призыва внерангового существа уничтожил всех кадавров. Аделаида — малолетняя морская владычица — тоже поспособствовала нашей победе, когда перемотала время в межволновом поручении. А ведь то задание, наполненное бесконечной болью, никто из землян бы не прошел. В общем, уверен, что подобных игроков было много, но золотую статую слепили только для меня. Несправедливость… Хе-хе.
Я выбрался на берег и попытался изучить учебник, но всплыло уведомление о невозможности выполнения данной процедуры.
Использовал на самом себе навык суггестии. Хотелось стереть воспоминания, касающиеся ограничений на количество купленных умений. Унбэшка на ментализм не позволила подкорректировать память.
И снова выходит интересная ситуация, подобная той, какая была в самом начале с классами и характеристиками. Если бы сразу знал, что можно приобрести не более семи способностей, то тщательнее подошел бы к выбору и, вероятно, вместо бесполезного файерболла (использовал один раз и при этом промахнулся) взял что-нибудь более адекватное. Теперь же, думается, большинство способностей будут бесцельно занимать иконки в интерфейсе. Но, с другой стороны, запас карман не тянет. Авось и пригодятся когда-нибудь.
Заметил шевеление под ногами. Небольшая лягушка прыгала по каким-то своим важным делам. Через секунду она оказалась на моей ладони.
— Ну привет, подруга, — я улыбнулся. Именно благодаря этому существу я и смог пройти аномалию.
Прав был Огюст, предположивший, что здесь даётся неплохой приз. Прав был я, уверенный, что первостихия хаоса мне поможет. И, конечно, права была Кейра, которая сказала, что существа уровня падшего администратора ничего просто так не делают.
После Великого Отсева огромная перепончатая лапа утянула меня в тюрьму с удесятеренным ходом времени. Именно лапа, а не клешня. И в тот раз меня обозвали икринкой, хотя скорпион награждал меня эпитетом «тля». Ещё тот, кого я назвал наставником, зачем-то сымитировал голос царственной жабы, что тоже сыграло определенную роль.
Я уже знал, что меня ждёт в аномалии. После убийства Эстер я углубился в коридор. Через несколько шагов всплыло предложение о входе. Подтвердив выбор, я оказался на шестигранной площадке. В принципе, ничего не мешало мне покинуть данную территорию, но, приняв решение, я остался.
За пределами гексаграммы находилось шесть колоссальных лугов, которые растянулись на многие километры и на которых обитали представители флоры и фауны моей локации. Я видел всё: и гигантские секвойи,
