собаки
начал лаять таковы:
«Вы чего тут учудили?
Ах, я вам, да по шеЯм!
Как же вы, умом дожили
чтобы тронуть то меня?
Кто тут главный? Ну-ка выйди
чтоб прощения просить!
А уж после и изыди
дабы грех не сотворить!»
Фан же, выслушав те строки
в извержении Того,
лишь добавил, без мороки
что от сердца отлегло:
«Ох! И любо же мне стало
со всего, что ты подАл!
Сразу вспомнилась забава
– как ума я прибавлял!
Но, начну я по порядку
исцеление твоё,
чтоб в конце, да без остатку
снять проблему «ё-моё»!»
Тут, пять конников, что стражей
Господина у того
придавали только важность
в аргументах за него,
Попытались Феофана
повязать, да и в мешок,
но схватили только срама
да испуга на горшок…
Ведь, с ним рядом, за спиною
три Доверия, из тех
– кто бывало алой кровью
добывали весь успех!
Но деталей вам не стану
в эту сказку доносить,
а не то и сам устану
тою дракой веселить,
Лишь отмечу, что итогом
той попытки пятерых
стали в множестве задоры
для Доверий, тех лихих!
Феофан же, отряхаясь
лишь ответил, на духу -
что теперь, не опасаясь
может править по уму:
«А теперь, мой Воспитатель
буду я тебя учить!
Буду разума податель
чтобы немного охладить!»
И, достав его с канавы
и водицы предложив,
посадил, себе поправо
продолжая тот порыв:
«Вот смотри на это небо
на поля и облака,
чуешь? – нету там проблемы
чтоб болела голова!
Так зачем же ты, Уездный
– что Царём, да для людей
должен быть во всём полезный
в исполнении идей,
Порешил, в одно мгновенье
– что и волен, второпях
поддержать себя в решеньи
задавить нас, как котят?»
Господин же, бывши важным
отвечал, да по сему,
постаравшися отважным
показаться по уму:
«Вот, сижу я и любуюсь
в небеса и облака…
Уж прости, кольми волнуюсь
видя взоры у веска!
Ты, конечно же, тут смелый
коли, силой мне грозя
– тем пытаешься дилемму
обозначить для меня!
А давай-ка, да в палаты
мы сейчас, да поспешим,
– в те, куда мне очень надо,
там, где тонкости решим?
Или, может, ты не в духе
чтоб вопросы задавать,
коли рядом будут слуги
чтоб за дерзость наказать?»
Феофан же, тем ответом
был, не скрою, огорчён,
и, поймав себя на этом
дал ответ через плечо:
«Да кого ты на испуги
порешил, да зацепить?
Мне, твои, тем боле, слуги
будут волею грозить?!
Ох бы, очень мне желалось
– той картиной, в свете дня
так сказать, увидеть храбрость
в коей видишь ты себя!»
Лишь сказав своим Доверьям:
«Парни, это не про Вас!»
Поспешил, со всем уверьем
ко дворцу во тот же час!
Часть четвертая
И явились во дворец
на порог того собранья
– где у Фана, под конец
будет новое призванье!
Входят в зал с красивой формой
в очертаниях колон
под загадочные взоры
и догадок перезвон -
«Это кто ж сюда явился
разодетый, как халдей?
Может, дверью он ошибся
или обществом людей?»
Феофан же, понимая
– что не рады тут ему
лишь головушку склоняя
дал ответы по сему:
«Дня вам доброго желаю
чинный двор и господа,
лишь на мудрость уповая
во преклонные года!»
Но Уездный, то услышав
– понимая в чём же суть
лишь вперёд немного вышел
дабы вывести на муть,
И завёл таких он бредни
словно бешенный лепить
– что рассказывать, намедни
не судьба – то ворошить…
Тут, собранье замолкает
и заходит Господин,
и на Фана так взирает
– словно он бы тут один,
После, глянувши по залу
лишь ответит: «А теперь
попрошу я пыла-жару
с зала вынести за дверь!
А тебя, что на собранье
привели лишь для стыда
я прошу для назиданья
подойти ко мне сюда!
Да и стража, прочь во сени
– не судьба вам помешать
чтобы я, да сомнений
начал правду узнавать!»
Фан, приблизившись ко трону
на котором Господин
лишь ответил без укора
«Что же ты теперь один?..»
А потом, так улыбаясь
– словно был ему он люб
лишь добавил, нагибаясь:
«Вот и встретились мы, Друг!»
Фан, восполнив то мгновенье
только радостной слезой
лишь ответил без сомнений:
«Рад увидеться с Тобой!»
Господин, его обнявши
и прижавши ко плечу,
– в той минуте задержавшись
выдал фразу по сему:
«Не пугайся, милый Друже
в том, что видишь ты меня,
я тобой был разбужен
и обрёл в себе огня!
Как живёшь? Какой судьбою
ты в Столице у меня?
Расскажи, какой рукою
проявляешь ты себя?»
Феофан, на том моменте
лишь расправивши кафтан
пОдал довод, в аргументе
в том, как славно добывал:
«Вышло так, что мне сложилось
жизнь свою, да поменять,
много нового открылось -
как мне дОлжно добывать!
Я за кровь, чтобы пролитая
и в землице уж давно,
– во былое исправляя
только делаю добро!»
Господин, тому дивившись
– бывши радован тому,
лишь ко оконцу наклонившись
дал ответы по сему:
«Если честно, очень ждал я
этой встречи непростой,
дабы тем, чем ныне важен
поделится бы с Тобой!
Но, пойми, сейчас не можно
сразу дать тебе верха,
важно быть тут осторожным
в избежание греха!
Есть нелёгкое заданье
на границе той земли
– где с соседями желаю
мирный дОговор найти!
А у них – другие нравы
и суровые вожди,
потому, и с пыла-жару
не решаемся войти…
Знаю я, своим уменьем
сможешь тему разрулить,
дабы, после, без сомнений
смог тебя вознаградить!
Только, вкратце, в завершенье
чтоб вопрос уж не стоял,
ты развей мои сомненья -
что за дров ты наломал?»
«Да, какие там сомненья!»
– лишь ответил Феофан,
«Так, попытка к поведенью
дать ко совести сигнал -
Чтобы, впредь, своим лишь чином
не пытался он мутить,
дабы выискав причину
на сословия давить!
…Но, увы, не получилось
с тем Уездным порешать,
потому, и нам сложилось
в сей беседе коротать…»
«Ну, да ладно, я услышал!
Будет так, и посему -
чтобы ты сухим бы вышел
а ему подам суму!»
И, всего одним лишь словом
дал команду воротить
всех покинувших, чтоб снова
их решеньем поразить:
«Для тебя, Уездный муже
подаю такой приказ -
Во Сибири будешь нужен
на строительстве прекрасс!
Ну, а прочим, пусть уроком
в назиданье от меня
станет то, чтоб не пороком
проявляли бы себя!»
Вновь, оставшись в этом зале
Феофан и Господин
много нового
