открыла гардеробный шкаф в прихожей.
Вышедшие из комнаты кошки с интересом рассматривали посетителя. По тому, как они топорщили усы и поводили из стороны в сторону хвостами, Андриана сделала вывод, что к ней пожаловал серьёзный представитель мужского пола, который не привык нарываться на отказ.
Ни у кошек, ни у неё он не вызвал прилива симпатии. Но это ещё ничего не значило.
Андриана наклонилась и достала гостевые тапочки.
Пришедший взглянул на них, как-то странно хрюкнул и сказал:
– Обойдусь без них. Куда идти?
Андриана Карлсоновна посмотрела на его плотные носки коричневого цвета и указала направление рукой:
– Туда! Надеюсь, вы не возражаете против того, что мы поговорим на кухне?
– Ничуть, – ответил Артамонов и добавил с кривой усмешкой: – Я сам, можно сказать, кухаркин сын.
– Ваша мама работала поваром? – наивно поинтересовалась Андриана Карлсоновна.
– Нет, посудомойкой в заводской столовой. А батя там же слесарем-наладчиком. Это я сейчас о-го-го!
«О-го-го» Артамонова, произнесённое самодовольным голосом, неприятно царапнуло слух Андрианы Карлсоновны. И она подумала: «Всё про вас понятно, господин хороший, из грязи – в князи».
Одна из подруг сыщицы, Леокадия Львовна Стрижевская, проработавшая всю свою сознательную жизнь искусствоведом, говорила про таких, брезгливо морща свой хорошенький носик: «Развелись нувориши в затхлой атмосфере девяностых годов, как черти в болоте».
Андриана относилась к этому проще: нувориши не нувориши, а раз пришли просить помощи, помогать надо. Врач же лечит всех подряд: и плохих, и хороших. То же самое делает учитель – учит всех, кто хочет получить знания. Сыщик, конечно, не врач и не учитель, но имеет с ними некое моральное сходство. Хотя Андриана знала, что, например, известная в узких кругах города сыщица Мирослава Волгина могла легко послать тех, кто был ей неприятен.
Но у Андрианы были другие принципы, поэтому она провела Артамонова на кухню и усадила его на удобное, хоть и небольшое, кресло, обитое голубой кожей под цвет её любимого диванчика, стоявшего здесь же. Только диванчику было много лет, а кресла появились не так давно, заменив собой табуреты.
С тех пор как Андриана открыла своё детективное агентство, кухня, кроме своего прямого назначения, выполняла ещё и роль её кабинета.
– Чай? Кофе? – предложила она посетителю тоном гостеприимной хозяйки.
– Нет, спасибо, – отказался Артамонов. – Если есть, то налейте мне простой воды в гранёный стакан.
Андриана не совсем поняла, что имел в виду посетитель, произнося слово «есть». Интересовался наличием у неё воды в кране или стакана в хозяйстве? Выяснять это она не стала, просто достала из шкафа чистый гранёный стакан и налила в него до каёмки кипячёной воды из графина.
Артамонов одним махом проглотил все двести граммов жидкости, вытер рот тыльной стороной ладони и поблагодарил:
– Спасибо. Теперь приступим к делу.
– Я вас слушаю, – согласилась Андриана не слишком охотно, ибо в её голове, не переставая, шумели вершины елей из Берендеева леса. И думать о чём-то другом у неё получалось плохо.
Но тяжёлый взгляд, которым посетитель облил Андриану как ушатом холодной воды, привёл сыщицу в чувство, и она, собрав свою волю в кулак, приготовилась внимательно слушать.
– Моя жена попала в больницу, – проговорил мужчина.
– Сочувствую.
– У неё жесточайший нервный срыв.
Андриана насторожилась.
– И врачи не гарантируют её полного выздоровления, – сухо проинформировал Артамонов.
– Её что-то сильно напугало? – решилась задать вопрос сыщица. Хотя прерывать говорившего было не в её правилах.
Артамонов кивнул, а потом проговорил:
– Ужаснуло!
– Что именно?
– Труп нашего освежёванного сына.
– То есть как освежёванного? – От изумления глаза Андрианы полезли на лоб.
– Очень просто, – процедил сквозь зубы Артамонов. – С нашего двухмесячного сына в буквальном смысле содрали кожу!
– Но… – запнулась Андриана. – Но как вы допустили это?!
– Я допустил?! – Мужчина грохнул по столу кулаком и поднялся во весь рост, грозно возвышаясь над Андрианой.
– Простите, – пролепетала она, – я ляпнула что-то не то.
– Вот именно, ляпнули! – рявкнул он.
– Простите, – повторила она, – сядьте, пожалуйста. И рассказывайте. Я понимаю, что вам трудно. Но…
– Без «но»! – Он упал обратно в кресло. Посмотрел на сыщицу и произнёс: – Я, как видите, уже немолод. Но богат. И у меня молодая, можно сказать юная, жена. Два месяца назад у нас родился первенец. У моей радости и благодарности жене не было границ! Я готов был выполнить любое её желание!
Представления Андрианы о всяких мисс были почерпнуты из газет и журналов и не были лестными для обладательниц всевозможных корон и титулов. Поэтому она даже боялась представить, что могла пожелать получить за рождение сына жена Артамонова. Да это и неважно. К холодящей душу реальности её вернул голос Артамонова:
– Нашего сына похитили и вернули без кожи.
– Без кожи! – похолодела от ужаса Андриана, до которой только теперь дошло услышанное в полной мере. – Как его похитили?
– А так! – рявкнул налившийся ненавистью к неизвестному врагу Артамонов. – Нашего младенца буквально выхватили из рук няни на прогулке.
– Она была без охраны?
– С охраной. Охранник тут же бросился за похитителем, но второй, притворявшийся обычным прохожим, двинул его так, что парень потерял сознание. Это я виноват во всём! – внезапно выкрикнул мужчина.
– В чём вы виноваты? – недоумевая, спросила сыщица.
– Не поостерёгся. Но кто же мог предположить такое? – Гаврила Яковлевич Артамонов обхватил голову обеими руками и неожиданно для Андрианы завыл в голос.
Она вскочила на ноги, снова налила в стакан воды и подала ему. Он выхватил его из её рук и опрокинул в себя так, как обычно в кино пьют водку бывалые люди в минуту отчаяния. После чего Артамонов поднял с пола баул, с которым пришёл и который всё это время небрежно валялся возле его ног. Мужчина вывалил из него на стол кучу денег.
– Что это? – Глаза Андрианы округлились.
– Доллары! Потом получите ещё столько же!
– Вы… вы… вы рехнулись! – С губ Андрианы сорвалось слово, которое она никогда не произносила вслух.
– Посмотрел бы я на вас, – грозно проговорил Артамонов, – если бы вам вернули вашего ребёнка без кожи.
– Я… я… всё понимаю, Гаврила Яковлевич. Но я не уверена, что это в моих силах.
– Вы должны найти этого изверга! Понимаете? Должны, – проговорил он твёрдо.
И у Андрианы не повернулся язык сказать, что она ничего никому не должна. Вместо этого она испуганно закивала:
– Я понимаю.
– Вы лучший в городе детектив! Мне так сказали, – продолжал напирать на неё морально Артамонов.
– О боже мой! – воскликнула Андриана, думая о том, какой же она была дурой, когда разрешила этому страшному человеку, ожесточённому горем от потери самого дорогого, что у него было, переступить порог своей квартиры. А
