у них как отдельная научно-исследовательская структура Союзного подчинения.
— Я про времена Иоанна Грозного, милок.
«Эк, куда хватила старушка!»
— Ох, молодежь! — Варакина подхватила старинный фолиант, оказавшийся рукописным сводом. — Ты же полуустав разберешь?
— Давайте! — охотно согласился Илья. Марфа Васильевна была для него кладезью неофициальной информации. Учитывая их специфику, та зачастую оказывалась важней той, что оставалась в итоге на бумаге. Да и ту прятали на самое дно архивов. — Да как же? — на лице Семенова отразилось безмерное удивление от только что прочитанного. — Города же еще не существовало!
— Да что ты говоришь, соколик! Михайло-Архангельский монастырь, почитай уже, как несколько веков на мысе стоял. И люди здесь жили, да хозяйствовали. И до монастыря на Пур-Наволоке пусто не было. Место-то удобное, на самом просторе! Куда хощь, туда и плывешь!
— Так, монастырь же, насколько помнится, в 14 веке основан!
Варакина покачала головой:
— Не так, милок, историю вам выдавали. Есть же в летописях все!
Женщина подвинула к молодому специалисту свиток, и тот начал читать вслух:
— Источником сведений об основании Михайло-Архангельского монастыря является не датированная благословенная грамота Новгородского архиеп. Иоанна: «Благослови архиепископ новгородский Иоанн владыка у святого Михаила вседневную службу и благослови игуменом Луку к св. Михаилу, и буди милость Божия и святыя Софии и святого Михаила на посадниках двинских, и на двинских боярах, и на боярах новгородских и заволочских, на владычне наместнике, на купецком старосте, и на всех купцах новгороцких и заволочских, и на игуменах, и на попах, и на всем причте церковном, и на соцком, и на всех крестьянах, от Емцы и до моря, что есть потребовали милости Важней св. Михаилу вседневную службу. И вы, дети мои, почтитеся о милостыне к св. Михаилу и к игумену, и ко всему стаду. А ты, игумен, с собором и стадом св. Михаила, Бога моли за всех крестьян, и буди милость Божия, св. Софии и св. Михаила на всех крестьянах и владычне благословение Иоанново»
На основании грамоты архиеп. Иоанна возникло два предположения о дате основания монастыря: XII век, либо 2-я половина XIV века. В списке архиереев, занимавших новгородскую кафедру с X по XVII века, трижды упоминается имя Иоанн. Первый — Иоанн Попин на кафедре 1110–1129 годах не был архиепископом, второй — святой Иоанн 1165–1186, будучи епископом, до пострижения в схиму носил имя Илии, третий — архиепископ Иоанн занимал кафедру в 1389–1415 годах. В грамоте этого Иоанна нет слов о строительстве монастырских храмов, а церковь св. Михаила упоминается как уже существующая. Архиепископ Иоанн благословляет игумену «с собором и стадом св. Михаила» отправлять вседневную службу, что предполагает существование значительного штата священнослужителей.
Глаза Ильи заблестели. Как он мог пропустить такой документ! Варакина лишь посмеивалась:
— Дьявол в деталях! Но кому-то выгодно было их спрятать на самом виду. Читай дальше.
— Самым древним источником, указывающим на XII век, как дату основания монастыря, является сохранившаяся рукописная копия челобитной игумена монастыря Иеремии от 1695 г. к царям Петру I и Иоанну. Ходатайствуя о льготах для монастыря, он приводит аргумент: «а тому, государи, богомолию больши 500 лет». Возможно, что в основании Михайло-Архангельского монастыря принимали участие наместники Новгородского великого князя в Заволочье Великом. Самое раннее достоверное историческое свидетельство о монастыре содержится в «Двинской летописи» и относится к 1419 году:
«Пришедше мурманы войною 500 человек с моря в бусах и в шняках, и повоеваша в Варзуге погост Карельский, и в земли Заволоческой погост в Неноксе, и Карельский монастырь святого Николая, и Онежский погост, Яковлю Курью, Андреяновский берег, Кечь остров, Княж остров, Архистратига Михаила монастырь, Цигломено, Хичемино, три церкви сожгли, а христиан и чернцов всех посекли».
Марфа Васильевна с хитрецой глянула на Семенова:
— Сам догадаешься, милок?
— Если монастырь основали новгородцы, тогда все понятно. Московским царям вельми неприятно, что те стали здесь первыми. Еще сильны были отголоски Двинских войн.
— Умный мальчик!
— Так, — Илья заволновался, — получается, что казна Государева, то есть архив уже существовал с той поры?
— А как же? Информация не менее ценна, чем злато-серебро. А тайн на северной земле имелось море безбрежное.
— Понимаю! То есть вот откель надо служба идет! Казна монастырская!
— Цени мою доброту!
— Конечна, начальника!
Они засмеялись по-доброму.
Только Семенов вернулся в кабинет, как в нем появилась высокая и крепкая, как каланча Наташа Седых, тут же сделавшая комнату заметно меньше. Раскрасневшаяся богатырка в спортивном костюме тут же исчезла в чуланчике, вернувшись обратно в цивильной одежде и тут же поинтересовавшись:
— Чай есть?
— Только заварил. У Марфы Петровны свежие шанежки лежат.
— Ох! У меня разгрузочные дни.
— Ты где была? — Илья с интересом взглянул на молодую коллегу. Старший архивариус меньше всего походил на книжного червя.
— На стадионе круги мотала. Снег сошел, пора начинать ежегодный весенний марафон.
Наталья была девушкой спортивной. Даже, можно сказать, более чем! Гренадерский рост сочетался с неженской силой. Не зря же она занималась в секции Исторического Средневекового Боя. То есть дубасила мечом на ристалищах таких же одетых в железные латы великовозрастных недоумков. Благо «Северная Рысь» располагалась неподалеку от работы и учебы. Илья к силовым видам спорта был в целом индифферентен, считая, что велосипед и скейт намного лучше для дыхалки и выносливости.
Не успела Наталья включить чайник, как на пороге кабинета образовался уважаемый начальник. Хоть Христофор Бонифачьевич Басов имел интеллигентную внешность записного профессора, но наглого бугая мог согнуть в бараний рог. Мастер восточных единоборств умел двигаться легко и непринужденно, чтобы поймать противника в самый неожиданный момент.
— Семенов и Трескина, ко мне, живо!
Илья по тону директора Отдела ЧС сразу определил, что им светит срочное задание. Полина же некоторое время подслеповато разглядывала уже опустевший проем.
— Пелагея Петровна, — тряхнула короткой прической Седых и ухмыльнулась, — кажется, вас на ковер к начальству вызвали.
— Я не глухая, слышала!
Илья бросил на девушек ироничный взгляд и в очередной раз удивился их очевидной разнице. Вроде обе на внешность блондинки чисто северного типа, да еще и с кондовой местной родословной. Пелагея родом с Верхней Тоймы, а Наташка с Каргополя. Только одна невзрачная белобрысая худышка, вторая чисто Поляница времен древних богатырей с огненным оттенком в светлых волосах. И обоим противоположностям нашлось место в их
