на букву „Ш“!»
Она вскинула руки, точно проповедник, и зрители в студии восторженно завопили: «Шоколад! Шоколад! Шоколад!»
Роз в отвращении переключила канал, затем вытерла обсыпанный мукой пульт о джинсы. Из телевизора заголосила реклама: «Специальное предложение! Особенные кулинарные лопатки от Лили по цене всего девятнадцать долларов и девяносто пять центов! Закажите сегодня и получите бесплатно восхитительную форму для кексов!»
– Да чтоб тебя… – Роз снова переключила канал.
И опять на экране была Лили. На этот раз – в декорациях ток-шоу, опять в черном коктейльном платье, но уже в другом. «Секрет моего успеха? – произнесла она, кокетливо хлопая ресницами. – Страсть к выпечке, конечно!»
– Переключи на новости! – рявкнула Парди, и Роз еще раз сменила канал.
«Сегодня в медиаиндустрии установлен новый рекорд, – сообщил диктор. – Кулинарное шоу „Волшебство за полчаса“ набрало самый высокий рейтинг среди дневных программ за всю историю телевидения! Количество его просмотров превышает число телевизионных приемников в США, и эта статистика приводит в недоумение руководство медиасферы».
Роз и Парди продолжали таращиться в телевизор, когда на кухню вперевалочку приковыляла Лик.
– Мамочка, я хочу кушать! – объявила она.
– Ланч через полчаса, милая. – Парди, не оборачиваясь, потрепала младшую дочь по волосам. – Подстриглась, да?
С тех пор как Лик исполнилось четыре, она решила, что будет стричься самостоятельно. В результате на голове у нее была копна спутанных черных прядей самой разной длины.
– Может, принесешь ленточку и я тебе ее повяжу?
– Хорошо, – охотно согласилась Лик и двинулась к выходу, но далеко не ушла.
Загипнотизированные телемарафоном Лили, Роз и ее мама не заметили, как Лик стянула со стола и слопала фунтовый кекс диаметром тридцать сантиметров. Посидев с минутку на полу, она облизала пальцы, встала и прокашлялась.
– Вот это я понимаю – грандиозно! – промолвила Лик слишком низким, хриплым и серьезным для четырехлетки голосом. – Кекс действительно просто грандиозный. Такой сладкий, но не навязчиво приторный, с бархатистой текстурой, мягкий и в меру пропитанный… Кто сотворил этот бесподобный кондитерский шедевр?
Роз и Парди рывком развернулись и уставились на малышку, которая еще минуту назад даже не знала, что такое «фунтовый кекс», не говоря уже о значении слова «текстура».
«О нет», – подумала Роз.
Лик перевела взгляд на экран и увидела Лили: скрестив длинные загорелые ноги, та сидела в кресле новостной студии.
– Ну разумеется! Это же Лили, ведущая передачи «Волшебство за полчаса», самого рейтингового шоу за всю историю американского телевещания! Лили, королева коржей, султанша суфле, гранд-дама сдобы! Какая жалость, что ее таланты ограничиваются выпечкой; место Лили – на государственной службе!
На мгновение Лик умолкла, смакуя новую мысль.
– Да! Лили должна стать первой женщиной на посту президента США! Принцесса профитролей! Жрица…
Парди ладонью зажала рот Лик и в ужасе посмотрела на Роз. Зрачки у Лик расширились до такой степени, что почти закрыли радужку и превратились в два бездонных водоворота мерцающей черноты.
Ошеломленная Роз опустилась на обитую красной кожей скамейку в уголке кухни.
– Если Лили убедит людей добавлять в еду этот порошок, – мрачно проговорила она, – то подчинит себе всю страну.
Роз по самые глаза натянула капюшон своей старенькой зеленой толстовки. Лили не только стремилась к славе, но, кажется, возжелала еще и власти.
Лик вырвалась из материнской хватки и потопала к задней двери.
– Я не позволю заковать себя в цепи, словно рабыню! Я разыщу Лили и лично скажу ей, как восхищаюсь ее великолепием!
Хлопнув дверью, она скрылась из виду, оставив маму и сестру – потных, перепачканных мукой и брызгами желтого теста – наедине с горой противней, блюд и ядовитой выпечки.
– Перво-наперво мы должны привести в порядок Лик, – сказала Парди. – Потом отмоем кухню. А после…
Роз и сама знала, что нужно сделать в третью очередь. Стране угрожала нешуточная опасность, и все по ее вине. Роз пока не знала как, но не сомневалась, что обязана вернуть Поваренную книгу Чудсов.
Глава 1
Нас покажут в прямом эфире
Опасно балансируя на высоких каблуках, Лили вытащила из встроенного духового шкафа противень с тыквенными маффинами. Над выпечкой еще поднимался парок. Лили развернулась лицом к залу и продемонстрировала маффины публике. В руках женщины, стоящей на тринадцатисантиметровых шпильках и одетой в короткое черное платье, противень выглядел слегка неуместно.
– Вы когда-нибудь видели что-то более прекрасное? – вопросила Лили, затем поставила противень на стол и воздела руки. – А какой аромат, чувствуете?
Зрители в студии вскочили на ноги и принялись скандировать:
– Корица! Корица! Корица!
Кричали все, кроме Роз и Тима.
– Лгунья, лгунья, лгунья! – яростно зашептала Роз на ухо старшему брату, садясь обратно в свое кресло в последнем ряду.
Стены в студийной кухне Лили были ярко-желтыми, шкафчики – солнечно-оранжевыми, центральное место занимал остров, выложенный бирюзовой керамической плиткой. Из окна в глубине помещения открывался вид на нью-йоркские небоскребы.
«Фальшивка! – стиснув кулаки, мысленно негодовала Роз. – Такая же фальшивка, как сама Лили. Никакой это не Нью-Йорк, мы в Коннектикуте!»
Она обвела глазами ряды восторженных зрителей, сотни ярких лампочек под потолком, студийные камеры – все пять штук. Попыталась представить, какой важной персоной, должно быть, чувствует себя Лили под обожающими взглядами публики в зале и еще нескольких миллионов телезрителей. Значит, это и есть та слава, которую Роз отвергла, когда отказалась ехать с тетей Лили в Нью-Йорк?
Девочка знала, что приняла верное решение. Сбеги она вместе с Лили, ее семья сейчас сидела бы за кухонным столом, смутно ощущая, что чего-то не хватает, но напрочь забыв о существовании и Роз, и Поваренной книги Чудсов. Роз уже никогда не смогла бы вновь увидеть родных, даже на фотографии. Никакая слава, никакое признание не стоили утраченной любви близких людей.
Чудсы сохранили любовь в семье, однако чем же все закончилось? Уже много месяцев улицы Горести-Фолз выглядят серыми и унылыми, даже весной. Выдумки миссис Хэвгуд сделались неинтересными, автобус «Дамской лиги библиотекарей» сиротливо брошен на стоянке, а любовная страсть мистера Бэсстола и миссис Репей-Бэсстол угасла. В городе больше нет ни смеха, ни волшебства. Душа Горести-Фолз увяла, как осенний лист, а виновата во всем она, Роз.
Даже Девин Стетсон растерял всю свою привлекательность. После того как Лили украла Книгу, Роз целых пять раз набиралась храбрости заговорить с Девином: дважды она заводила разговор в школьном коридоре о трудностях алгебры, два раза – о них же, но уже у прилавка в заведении «Пончики и авторемонт от Стетсона» и еще один раз – в пекарне Чудсов.
«Как дела?» – спросила она
