с переливами хохота. Охранник, сочувственно приподняв брови, пропускает меня. Может, и у него есть какой-либо неустроенный родственник? Впрочем, потом я вижу себя в зеркале холла в полный рост и думаю, что лучше остерегаться предлагать такую семье. В туалете я замываю колено с похожей на бабочку ссадиной и наскоро застирываю подол юбки, шипя от разъедающей раны боли. Зато — пока, бактерии! Расчесываюсь, уведя влажные волосы назад, — будто так и было задумано, — еще раз проверяю макияж, пострадавший менее всего, и выхожу с непроницаемым лицом и гигантским мокрым пятном от промежности до колен. Моя цель — добраться до коктейля и выпить два.
Издалека я вижу друзей. Главный и бессменный ориентир — Миша и его выпады руками. Он и есть тот самый Мишук, и назвала его так Иринка после скоротечной поездки в Пятигорск. Миша — бывший коллега Норки, после долгоиграющей и безрезультатной влюбленности в нее незаметно для всех прибился к нашей компании. Тогда он не знал, что Норка не спит с мужчинами ниже ее по должности, а служит она креативным директором по клиентским впечатлениям и придумывает о-го-го-туры для самых заскучавших клиентов. Теперь Мишук знает и мужественно строит собственный бизнес. Норка тоже это знает, но не впечатляется, она уже не в том возрасте, чтобы трахаться с любым, у кого на визитке написано «генеральный директор». Тем не менее, Норка благосклонна к потугам Миши охмурить ее. Мне кажется иногда, что она с интересом ждет, насколько хватит его силы воли. А, может, заключила с собой какое-то внутреннее пари. Или просто уважает его за то, что он не сдается вопреки всему. Все мы уважаем таких мужчин и мечтаем встретить. Норка — не исключение, уважала и мечтала, вот ей и ниспослали. Обычно в таких случаях говорят, надо отправлять Вселенной правильные запросы.
Когда Миша натягивает образ рассказчика бесчисленных историй, которые то и дело приключаются с ним, он превращается в маниакального любителя игры «Крокодил». Рядом с ним убирают бокалы и подальше от края отодвигают тарелки. Самые впечатлительные отодвигаются сами. Мало ли что. У Миши никогда не бывает мало, все с лихвой, все через край. «Страшно представить его в постели, — как-то задумчиво заметила Иринка, глядя на почти гимнастические взмахи рук Миши. — Что он может творить там этими руками. Б-р-р…» — она вздрогнула и понимающе посмотрела на Норку, бесстрастно тянущую брют и из-под ресниц глядящую на Мишу. Так смотрит ученый на подопытного крыса, находящегося в процессе эксперимента. Сейчас, по-видимому, Миша уже хорошо выпил и снова погружен в увлекательный для самого себя монолог, погружая и остальных в то, что с ним случилось вчера или позавчера, а, может, и перед самой встречей. Истории любят Мишу.
Ему рассеянно внимает Иринка, ее более занимает меню, которое она читает как обязательную программу в добавление к ужину. Иринка — гурман, обожает блюда странные, местами извращенные и желательно низкокалорийные. Своими вопросами она вусмерть замучила не одного приличного официанта. В отношении же алкоголя Иринка сама себе поразительный контраст — она пьет только вино, только белое и только сухое. Всегда и везде, на наш вопрос о выборе между лучшим коктейлем и самым дерьмовым белым вином Иринка, сморгнув недоумение нашей поразительной тупостью, сказала, что естественно выберет вино. Впрочем, пристрастие к странностям распространяется не только на еду, но и на… многое другое. А скорее, почти все. Сидящий рядом с Иринкой человек не даст соврать. А сидит там Вилен — бывший муж Иринки. Три года назад они познакомились, месяц бурно и коротко встречались, а потом решили, что достойны друг друга на долгие и долгие годы, и, чтобы закрепить эту мысль, не нашли ничего лучше, чем пожениться. Надо ли говорить, что брак их был таким же бурным и скоротечным. Зато оказалось, что они прекрасно ладят в роли друзей. С тех пор вот уже два года они вдохновенно исполняют эту ролевую игру, находя, что очень изящно опровергают постулат о невозможности настоящей дружбы между мужчиной и женщиной. Ее секретным ингредиентом Иринка считает тот самый несостоявшийся брак. Также находящаяся в разводе Норка не против такой версии, хотя сама с бывшим мужем не дружит, но секретный ингредиент у нее свой:
«Оказывается, чтобы возникла дружба, нужно потрахаться полгода, устать от этого, а потом можно и дружить» — заметила как-то она. И Иринка ответила: «Аминь».
Вилен редкий гость в нашей компании. Сегодня он здесь, потому что повод собраться исходил именно от него. Виновник встречи весьма благосклонен к Иринке, вежлив с Норкой, но плохо переносит шумного Мишу — вечный источник его раздражения. Я замечаю, что он отрастил бороду, скрыв щетиной худощавое лицо, темно-русые волосы почти незаметны у висков, зато их пощадили на макушке. На нем синие брюки и светлая рубашка с распахнутым воротом. От выступления Миши он морщится и не отрывается от телефона. Все женщины, которые общались с Виленом более пяти раз, приходят к единому мнению — он классический одиночка. И Иринка просто не в силах победить его натуру.
Ко мне спиной сидит незнакомая девушка, которую я определяю как спутницу Миши, а Норки и ее «красивого мудака» нет.
— И вот я возвращаюсь и слышу, что изогнутую когтеточку надо выбросить, а то у кошки будет сколиоз. Сколиоз у кошки, можете себе представить? И я решил, что с таким другом надо прощаться…
— Ну, а кто будет смотреть за твоей кошкой, когда ты в следующий раз решишь уехать? — резонно спрашивает Вилен.
— Найду более адекватного, мало что ли у меня друзей, — бодро говорит Миша и смотрит на Иринку.
— У меня аллергия, — сразу же отрезает та и замечает меня.
Она с улыбкой вскидывает руку для приветствия. Поворачивается с усталым выражением Вилен и полосует меня взглядом. Тут же его привлекает пятно на юбке. Могу представить, какие мысли проносятся в его голове.
— У тебя недержание? — вместо приветствия вопрошает он, на что Иринка негодующе хлопает его по плечу. Миша тоже с интересом рассматривает меня сверху вниз, задерживаясь ниже пояса.
— И я по тебе скучала. У меня не недержание, а отсутствие зонта.
Вилен хмыкает, но разглядывание не прекращается. Я хочу надеяться, что никто не заметил расшибленное колено. Ладони я тоже прячу.
— Лизка, ты совесть-то хоть иногда находи, — замечает Иринка. — Родных людей кидать начала.
— Не вижу тут сильно ущемленных, — парирую я, прикладываясь щекой по очереди к ней и Вилену.
Сев рядом с Мишей, сразу прячу ноги под скатерть.
— А такси что? Не ездят больше
