в пятьсот двадцать человек, а было ещё Солнечное, где людей вдвое больше. Поселения находились в хороших отношениях, торговали друг с другом, помогали, во времена нападений мутантов объединялись, чтобы дать отпор. В отличие от Речного, в Солнечном были и театр, и библиотека. Тамошний мэр до шествия четырёх всадников работал ректором в университете и теперь жил с девизом: «Искусство и образование спасёт мир». Впрочем, и о строительстве свинарников, крольчатников и теплиц он тоже не забывал. Искусство, конечно, хорошо, но жрать-то что-то надо. Герда слышала, что в Солнечном планировали соорудить огромные ветряки, чтобы вырабатывать электричество. Грандиозная затея. От одной мысли об этом у неё становилось тепло на душе, словно хорошая частичка прошлого вот-вот вернётся и всё станет как раньше, как до войны, до эпидемии. Почти как раньше.
Она неудачно двинула ладью на три клетки — специально, чтобы скорее проиграть. Кай тут же слоном съел фигуру. А через два хода поставил мат.
— Ты сегодня плохо играла.
— Нет, Кай, это просто ты стал настоящим гроссмейстером, — польстила Герда. — Скоро всех в Речном будешь обыгрывать. И в Солнечном тоже. Спасибо за интересную партию. А теперь... на боковую.
Кай нахмурился.
— Ну вот...
— Не обижайся. Мы ведь завтра в театр пойдём и мне нужно выспаться. Или ты хочешь, чтобы я весь день сонной ходила?
— Не хочу.
— Вот и ладушки.
У неё уже слипались глаза. Герда встала, доплелась до спальни и буквально рухнула на кровать поверх покрывала. Подумала, что надо бы раздеться. Потом. Полежит чуток и разденется. Она слышала, как тикают часы. Приятный звук... Уснула. Обычно ей не виделись сны, особенно когда уставала, но в этот раз пригрезилось, как они с Каем плывут на большом белом пароходе по широкой реке. На берегу высились красивые дома, зеленели сады, над которыми летали птицы. Пристань. На ней стояли родители и бабушка, они улыбались, махали руками. Всё вокруг начало темнеть. Здания и деревья будто бы обуглились, птицы падали на чёрную землю. А пароход всё плыл, плыл... Вода в реке стала красной. Ещё одна пристань — трухлявая, кособокая. И снова родители и бабушка, они были серые, прозрачные, страшные. Но что это? На пристани словно из ниоткуда возникла четвёртая фигура, маленькая. Кай! Это же Кай! Он был на пароходе, а теперь там...
Её разбудил грохот. Села на кровати, протёрла пальцами глаза. Опять шум. Да что происходит? Брат что-то уронил? Роняет. Мысли спросонья путались, голова казалась тяжёлой. Взглянула на часы. Четыре утра. Только начало светать. Не может Кай в это время ничего ронять, он должен спать! Тревога точно спрут опутала чёрными щупальцами сознание. Сердце заколотилось, Герда вскочила с койки, бросилась в гостиную, затем в спальню брата.
Опрокинутый стул, подушка и одеяло на полу. Где Кай?! Что, чёрт возьми, происходит?!
С улицы донёсся странный звук. Какое-то урчание. Герда выбежала на балкон. Внизу стоял жёлтый автофургон с потёртой, но читаемой надписью «Техпомощь». Впереди над лобовым стеклом были прикреплены оленьи рога. Возле автомобиля курила высокая женщина в белом плаще и с длинными серебристыми волосами. Она будто почувствовала взгляд Герды, повернулась, посмотрела наверх.
Герда никогда не видела таких глаз. Словно две льдинки, которые отражают лунный свет. Мутант!
Скрипнула дверь, из подъезда вывалились трое, они волокли брыкающегося Кая. Герда едва не сделала глупость — не перелезла через перила балкона и не спрыгнула вниз. В последнюю секунду здравый смысл возобладал. Прыгать с третьего этажа — ноги переломать можно.
— Отпустите его, твари! — выкрикнула истерично.
И рванула прочь с балкона. В спальне брата споткнулась о подушку, упала. Тут же поднялась и, задыхаясь от злости, побежала к входной двери. Та была открыта нараспашку — взломали. Раньше Герда спала чутко, от малейшего шороха пробуждалась, а теперь не услышала, как взламывали дверь. Всё из-за строительства проклятого свинарника, из-за постоянной усталости. Стиснув зубы, она мчалась вниз, перепрыгивая ступени лестничных пролётов и рискуя снова упасть и свернуть шею. Выскочила из подъезда — без обуви, в носках.
Автофургон выезжал со двора, оставляя за собой чёрные клубы дыма.
— На помощь! — завопила Герда. Этот дом находился в охраняемой зоне. Где-то рядом должен быть патруль.
Мысленно выругавшись, она устремилась за автофургоном. А тот, набирая скорость, пересёк шоссе и заехал на каменный мост через реку. «Я потеряла брата, потеряла брата!..» — колотилось в голове Герды. Снова закричала:
— На помощь! Помогите!
Да где же этот патруль! Охрана обязана была засечь вторжение посторонних и поднять тревогу. Обязана!
Город начинал окутывать туман. Герда упрямо бежала за «рогатым» автомобилем, видя в белой мгле его силуэт и не обращая внимания на боль в ногах. Она понятия не имела, что будет делать, если догонит, её гнало вперёд отчаяние. Они с Каем умудрились пережить войну, мор, голод. Это почти единичный случай, когда в семье выжило два человека, остальным повезло меньше. И вот какие-то мутанты похищают брата. Нечестно, несправедливо! Когда всё страшное осталось позади, такое не должно случаться!
Автофургон выехал на проспект, повернул вправо. Герда знала, что дальше тупик, во время бомбёжки на проспект обрушилась многоэтажка. Значит, у похитителей одна дорога — через дворы. Там полно брошенных автомобилей и они замедлятся, потому что придётся петлять. А она срежет путь.
Пересекла проспект, рванула в проём между домами. Снова кричать: «На помощь» не было смысла, охраняемая зона осталась позади. Теперь можно надеяться только на себя. Воображение рисовало жуткие картины: женщина с глазами как лёд перерезает Каю ножом горло, пьёт его кровь. Герда слышала про мутантов-вампиров, эти твари несколько лет назад выкосили целую коммуну в одной из деревень. Охранник Данила Северов их видел и рассказывал, что у них странные глаза. После нападения на коммуну монстры исчезли. Неужели снова объявились?
От этих мыслей Герда едва не зарыдала, паника серой мутью заполняла сознание. Если Кая не станет, как ей жить? Он единственный родной человек, он для неё — всё! Надо догнать проклятый автофургон во что бы то ни стало! Догнать, а потом... Нет, лучше пока не думать, что она сделает потом. Что-нибудь придумает. Обязательно! Потому что у неё нет иного выхода!
Перелезла через забор детского садика — от здания остались одни руины, а ограда была целой. Снова бег. Только бы успеть! Только бы сил хватило! Ступни пронзила боль, земля была
