одиночество, — продолжал наступать говорливый бандит. — Вон, небось, провизию какую-никакую в свёртке несёт, угостит нас, чтоб силы у нас были ей удовольствие доставить…
Громилы скабрезно захихикали.
— Да пошёл ты! — Элина с яростью запустила свёртком в наглого болтуна.
К удивлению обоих головорезов и самой Элины, свёрток угодил прямо в щёку балагура. Увесистый шлепок заставил его на миг заткнуться. Элина в это время вытягивала нож, привычно болтавшийся на бедре, и мысленно ругала себя за неумение обращаться с ним.
— Не, ну ты глянь! — завопил бандит, в которого прилетели пирожки. — Мы к ней со всей душой, так сказать, по-хорошему, а она за нож хватается! Что ты скажешь, а?
— Сука, — хрипло прокомментировал молчавший до этого времени товарищ болтуна.
Он двигался быстро, словно змея. Элина ощутила, что её правая рука попала в стальные тиски, пальцы безвольно разжались, и нож с глухим стуком упал куда-то под ноги. Нападавший продолжал стискивать Элинину руку, принуждая женщину упасть на колени. И тогда сбоку появилась третья фигура, выше и массивнее предыдущих. Несмотря на свои внушительные габариты, двигался третий стремительно и почти бесшумно.
"Вот и всё", — подумала Элина, бессильно заваливаясь в уличную грязь.
Над Элининой головой раздалось несколько глухих ударов и болезненный вскрик. Руки Элины были свободны, правда, кто-то наступил ей на пальцы, но это были пустяки. Элина пошарила по земле в поисках ножа, однако напрасно. Жаль ножа, конечно, но, кажется, пришло время уползать от чересчур рьяных поклонников.
Элина осторожно подняла голову, чтобы осмотреться, и тут же застыла от изумления. Третий громила практически закончил расправу с Элиниными обидчиками и встряхнул гривой светлых волос…
— Рэйшен, — не веря своим глазам, прошептала Элина.
Да, это был он. И все его жестокие привычки были при нём. Рэйшен одним движением вывернул запястье болтливому бандиту. Раздался омерзительный треск, и бандит тонко, по-бабьи завопил.
— Во голосистый, — злорадно заметила Элина.
— Отрезать ему язык? — деловито осведомился Рэйшен.
Визг усилился.
— Не надо, — поморщилась Элина, всё ещё сидя на земле. — Пусть лучше дружкам о тебе расскажет. Будут бояться.
Рэйшен весело сверкнул фиолетовыми глазами и отшвырнул бандита в сторону, словно сломанную (буквально!) куклу.
— Тут ещё второй был, — запоздало предупредила Элина. — Быстрый такой гадёныш.
— Да вот он, валяется. Оглушил я его.
— Хоть не убил?
— Неа, — беспечно отозвался Рэйшен. — Разве что челюсть сломал…
— Так ему и надо! Будет теперь мои пирожки сломанной челюстью жевать!
— Пирожки — это хорошо! А где они?
— Валяются где-то тут…
Рэйшен уже углядел липкий комок, развернул его и затолкал в рот своей второй жертве.
— Пусть давится! А вот, Эли, и твой нож!
Элина содрогнулась. Рэйшен предупреждал её раньше, что нечего доставать нож, когда не умеешь с ним обращаться.
— Эли? — Рэйшена встревожило её молчание. — Они тебе успели что-нибудь сделать? Да заткнись ты! — это уже относилось к скулящему бандиту, которого дроу злобно пнул.
Нет, только в пыли поваляли…
Элина попыталась подняться на ноги, но, почувствовав слабость, снова осела на землю.
— Эли! — Рэйшен кинулся к ней, помогая встать.
— Да цела я, цела, — вяло отмахнулась Элина.
— Прилечь бы тебе. Далеко ты остановилась?
— Доходный дом в квартале отсюда…
Элина и не догадывалась, что сейчас Рэйшен слукавил. Он отлично знал, где она живёт. С момента приезда в Глорк дроу практически не терял её из виду, забросив все остальные дела.
— Идём, — Рэйшен обнял Элину за плечи и повёл к доходному дому, не забыв наступить по пути на сломанное запястье поверженного болтуна.
Элина шла, доверчиво прижавшись к горячему боку Рэйшена, словно и не было между ними никакой ссоры.
Глава 3
Рэйшен решил не сообщать Элине, что он прекрасно знает, где та живёт и у кого покупает пирожки. Он просто радовался, что ему не придётся есть эту отраву. Дроу неприхотливы в еде, но не настолько же.
По приезде в Глорк, все были поражены, как быстро Элина покинула караван. Втайне каждый лелеял надежду, что она остынет, передумает, поговорит с Рэйшеном. Поллианна и Гри даже выспрашивали, правда ли Рэйшен сможет найти её по запаху.
— Нашёл однажды, найду и второй раз, — ответил Рэйшен, но голос его звучал как-то неуверенно.
— В такой вони? — не удержался Гри.
— Это же дроу, он приспособится, — насмешливо пояснил Ингерам.
— Ты, кстати, обещал ему помочь, — напомнил молодой бард.
— Помогу, чем смогу, — пожал плечами бывший лейтенант Лесной Стражи.
Помочь он не смог. В военной форме со споротыми нашивками ходить по столице было просто опасно. Ингерам, оставив плащ дома из-за летнего тепла, сцепился с какими-то молодчиками и получил от них по шее.
Как ни странно, ведущую роль взяла на себя Поллианна. Девушке удалось отыскать подходящее жильё для всей компании. Цены кусались — всё же столица! — поэтому арендовали лишь две комнаты. В выигрыше оказались женщины, а троим мужчинам пришлось ютиться в тесноте.
Оказалось, что жить не так уж просто, когда никто не говорит тебе, куда идти и чем заниматься. Все привыкли, что Элина чётко представляет себе цели, как ближайшие, так и отдалённые, и без руководства чувствовали себя потерянными. Легче всех адаптировались Гри и Полли. Гри, как и предсказывала Элина, зарабатывал на хлеб с маслом музыкой и пением. Поллианна прошлась по лавкам травников, чтобы купить нужные составляющие для своего чая, и, разговорившись с одним пожилым хозяином лавочки, подрядилась помогать ему с уборкой за сходную плату.
Ингерам, которому крепко досталось в уличной драке, не высовывал носа из комнаты, а время от времени ощупывал этот самый нос и громко вздыхал. С таким разукрашенным лицом нечего было даже мечтать показаться на улице, а тем более — купить сменную одежду.
Рицпа тоже почти не выбиралась из комнаты "девочек", и никто не знал, чем она там занимается целыми днями. Наверное, сидит и грезит о встрече с сыном, обдирая при этом последние кружевные манжеты. Как Полли ни уговаривала Рицпу заняться чем-нибудь полезным, та даже с места не сдвинулась.
Гри и Ингерам предположили, что, если бы Рицпу уговаривал Рэйшен, результат был бы другим. Рэйшен посмотрел на них, словно на умалишённых, и молча вышел.
Он уходил каждый день с утра, пропадал где-то до вечера, возвращался хмурый как туча и заваливался на свою койку, скинув сапоги.
Ингерам язвительно высказался:
— Ну, наверное, нюх его подвёл, и не нашёл он Элину.
Конечно, сказано это было в отсутствие дроу, а то синяки с лица и без того плохо сходят…
— Постыдился бы! — укорил его Гри. — Сам влез в драку по глупости, теперь ни
