class="p1">— Пока только эпизод.
— Смотри, доиграешься, мистер Вайнштейн!
— У нас серьезные отношения.
Луцык чуть не подавился супом:
— Может, вы еще и детей заведете?
— Может быть… Мне скоро полтос стукнет, пора и остепениться. Чего и тебе советую, — сказал Остап.
— Спасибо, но я пас, — ухмыльнулся Луцык.
— Ах да, я же совсем забыл, что ты единственный из нас, кто уже был женат… Кстати, где теперь твоя ненаглядная Леночка?
— В Литве. В третий раз удачно выскочила замуж за какого-то коммерса.
— А дочке сколько исполнилось?
— Оля уже взрослая. Учится в Германии.
— Вот скажи честно, что ты даже не помнишь, сколько ей.
— Ну да, не помню. Мы редко с ней общаемся.
— Да ты прямо отец года!
— Слушай, не лезь в мою личную жизнь, а?
— А ты в мою.
Намечавшуюся перепалку снова пресек Кабан:
— Пацаны, не ссорьтесь, не портите вечер! И так редко видимся… Кстати, у меня есть предложение. А давайте…
— Откроем бар! И назовем его «Три веселых друга»'! — перебил его писатель.
— Угу. Экипаж машины боевой, — хихикнул режиссер.
— Нет, не о том. Давайте снова соберем нашу группу «Изгои». Залабаем. Будем несколько раз в месяц репетировать. Врежем панк-рока! Я и бас уже присмотрел на «Авито»… Только денег пока лишних нет.
— А что, неплохая идея! — поддержал Луцык. — Реюнион «Изгоев»! У меня и палочки барабанные имеются! Как, Остап, залабаем?
— И потом поедем в гастрольный тур по всей России, — иронично сказал Остап.
Луцык хлебнул ложку супа.
— Почему бы и нет⁈ Какие наши годы! Может, и мировое турне устроим…
— С этим сейчас сложно, — заметил Остап.
— Ну и Россия-матушка велика, на нашу долю хватит населенных пунктов.
— Мне уже сорок с гаком. Взрослый мальчик. Вам, напомню, не меньше. В этом возрасте уважающий себя рок-н-рольщик уже должен либо сторчаться, либо собирать стадионы, но никак не начинать музыкальную карьеру.
— Какой же ты душнила, Остап! Ой, простите, Владимир Даниилович!
— Я реалист.
Луцык отхлебнул пива:
— Не, ну а что в самом деле? Отличная же тема. Про тур я пошутил, конечно… Но концертик можно дать. Состав тот же. Кабан — бас, я — за драмсами, ты на гитаре. Джей снова позовем на вокал…
— Угу, Джей просто спит и видит, чтобы испортить свою репутацию песенками про бухло и перепевками «Короля и шута». У нее вполне себе успешная кавер-группа. А еще свадьба на носу…
Писатель непроизвольно икнул и замер с кружкой пива в руке.
— А ты что, не знал? — спросил Остап.
— Не-а, — Луцык поставил кружку на стол, он явно был растерян и не знал, как реагировать на такое известие.
— Прости, я думал ты в курсе, — извинился Остап.
— Впервые слышу.
— Я думал… — повторил Кабан.
— Индюк тоже думал, да в суп попал, — огрызнулся Луцык.
— На следующей неделе церемония бракосочетания, — проинформировал Остап. — Тебя что, реально не приглашали?
— Не-а.
— Странно. Меня Джей позвала. И Кабана тоже.
— Ка-а-абан…
— Извини, Луцык, я это самое ну… — виновато промямлил курьер, на которого устремился злобный взгляд друга.
— Хрен гну!
Кабан опустил глаза и проговорил:
— Кстати, курочка отличная, всем рекомендую.
Луцык подозвал официантку и заказал двести граммов «Неп Мой». Потом, поразмыслив, велел принести бутылку.
На самом деле Джей звали Анжеликой. В Советском Союзе это имя часто давали девочкам — в честь героини фильма «Анжелика, маркиза ангелов». Став взрослой, она решила, что будет зваться Джей. Объясняла так: «Анжелика как-то шлюховато звучит».
С Остапом, Кабаном и Луцыком они были ровесниками. Невысокая, худенькая шатенка с короткой стрижкой, Джей до сих пор выглядела как пацанка. Она, единственная из всей компании, не бросила занятий музыкой, закончила «Кулек» и теперь пела в кавер-группе. Да и фамилия у нее была подходящая — Скрипкина.
Когда Джей присоединилась к друзьям юности, Луцык уже хорошенько нализался.
— Мальчики! — она бросила взгляд на ополовиненную бутылку «Неп Мой». — Ну мы же договаривалась, что вы не будете нажираться до моего прихода!
— Это все Луцык, — сказал Остап и поднял свою кружку. — Мы с Кабаном по пиву!
— Нашему малышу снова кто-то разбил сердце? — хихикнула Джей.
— Вдребезги, — подтвердил пострадавший.
— И кто же эта негодяйка? Покажи мне эту козу, я надеру ей задницу!
Ответа не последовало.
— Кстати, всем привет! — Джей повесила на вешалку куртку и села рядом с Кабаном.
— А ты знаешь, что наш литератор сегодня закончил новую книгу? — спросил режиссер.
— И как называется новый шедевр?
— «Месть кочегара», — буркнул автор.
— Продолжение «Кочегара»? — спросила Джей.
— Не притворяйся, что читала.
— И не собиралась.
— Спасибо за откровенность.
— Нет, ты меня неправильно понял, — спохватилась она. — Я имела в виду, что не собиралась притворяться. А экземпляр «Кочегара» с твоим автографом стоит у меня на книжной полочке на самом видном месте. Будет время, обязательно прочту.
Джей вытянула перед руки и размяла пальцы. Ее предплечья украшали витиеватые татуировки в египетском стиле.
— Рассказывай, как дела… — обратился к ней Остап.
Джей зевнула.
— Сегодня концерт был — полный атас. Приехали в заведение, настраиваемся. Репертуар — русский рок и все в таком духе. «Кукла колдуна», «Пачка сигарет», «Районы, кварталы»…
— Фу, Рома Зверь, это хуже попсы, — фыркнул Кабан.
— Поддерживаю, — кивнула Джей. — Ну так вот. Настраиваемся мы, значит, и тут выясняется, что репертуар нужно срочно менять. Заказчик передумал. Теперь ему подавай брит-поп.
— А почему передумал?
— Настроение, говорит, изменилось. Хочется не диких плясок с битьем фужеров, а спокойной музыки.
— А вы что?
— А мы ему: «Любой каприз за ваши деньги». Платите неустойку, и будет вам брит-поп.
— И что он?
— Заплатил, без проблем. Но беда в том, что у нас таких песен раз-два и обчелся. Три из «Oasis», одна из «Blur», да и та «Song 2», а это реально какой-то панк-рок.
— Да какой это к черту панк! — пробурчал Луцык.
— Соевый, как сейчас модно говорить.
— Это еще мягко сказано!
В общем, мы сперва сыграли несколько инструменталок, потом стали лабать что есть, а к
