университетам — сохранили связь и по сей день. Приезжали по праздникам, приглашали в путешествия друг друга, пока отец Мити не ушел из семьи. Это был грандиозный поворот в его жизни.
Нас, как младшее поколение не посвятили в детали. Факт! И забыли. После ухода отца к нам приезжал только Салага, сначала с мамой, а позже уже один.
— Нравится тебе Митя, да? — спросила однажды мама за завтраком.
Салаги тогда не было. Хорошо, а то он так же, как и я поперхнулся бы рисом и нам бы пришлось драться за воду, чтобы прочистить горло.
— Ма, ну ты что! — Отдышавшись возмутилась, пуча глаза от негодования, но при этом я точно чувствовала пылающий румянец на щеках, — С чего такие вопросы?
— Нельзя? — Ехидно уточнила мама.
— Нельзя! — Указала я, поднимая подбородок. — И вообще, у нас крепкая братская дружба.
Помню, как папа в тот момент потягивал кофе из своей любимой синей кружки, разулыбался, направился к выходу редко, бросая по пути на меня взгляд. Ну такой, будто я рассказала ему тайну, которую он обещал сохранить, но каждый раз смотря на меня дает понять, что при любом удобном случае эту тайну с легкостью всем расскажет.
Что знаешь ты и чего не знаю я?
А в одно лето Салага стал Дылдой, но я никогда его так не называла, оставила на будущее, для ругательств, так уж оно звучит. За лето Митя стал на голову выше.
— Ты как Эверест! Куда дальше-то? — кричала я.
— К солнцу и небу И подальше от тебя, — заявил Дылда и все тут.
Митя больше не выглядел ребенком. Руки стали рельефнее, а плечи широкие, как дом.
— А вот и прыщи, — злобно шипела я, тыкая пальцем в лицо другу.
— Нет у меня прыщей, — парировал он, поправляя зачесанные волосы, — зараза мелкая.
— Кто мелкий? — писклявым голосом возмутилась, стараясь встать на цыпочки, чтобы быть выше зазнайки и смотреть на него сверху вниз. Ну и что, что ты выше меня! Ты и я…
Так и шли наши годы. Бок о бок. Я и Митя…
— Отпусти! — лениво попросил Митя, расцепляя мои пальцы на своей шее, он сделал несколько шагов в сторону, оставив меня одну. Я села. На последнем издыхании мое настроение совершило прыжок в бездну. Может и правда его волнует, что я про него забуду. С чего вдруг? Почему я должна забывать названного брата?
Митя быстро вернулся, сел напротив и направил на меня камеру. Я скорчила гримасу и рассмеялась. Он поймал этот момент, абсолютного счастья и беззаботности. Протянул мне руку. Позвал с собой. Помог подняться и аккуратно прижал к себе. Обнял. Что-то было в этом… некий подтекст. Или мне так показалось? Или мне хотелось видеть в этом нечто большее, чем могло было быть. Казалось, будто он прощается. Тогда почему он не говорит, если в душе его что-то беспокоит? Почему ты молчишь, Митя? Я обхватила его за талию и сжала со всей силы показывая, что он меня не потеряет, мы же «братья».
Не хочешь — не говори, я все равно рядом, чтобы не случилось, куда бы не бросила нас судьба, ты всегда будешь на первом месте. Как по-другому? И да, моему будущему дорогому муженьку придется смириться. Брат важнее мужа.
Митя погладил рукой по моей спине.
— Пойдем домой, — совсем тихо, еле-еле слышно прошептал рядом с моим ухом.
Я расцепила руки и рванула с места, пока ленивая задница Митя закатывал глаза и смотрел мне вслед.
— Давай быстрее! — кричала я, отбежав на безопасное расстояние.
_______
[1] Fujifilm Holdings Corporation — японская компания, наиболее известная как производитель фотоаппаратов, фотоплёнки, киноплёнки и фото-мини-лабораторий.
2
В конце девятого класса положен всем вымученным и дожившим ученикам школы выпускной из средней школы. Некий официальный ритуал перехода в старшую школу, при определённых обстоятельствах и добровольном желании.
С суровыми лицами директор и учителя говорили нам школьникам, что мы уже взрослые и самостоятельные, а еще нам, как взрослым, на выпускном вечере положен только лимонад, но как выяснилось, писанные правила мальчикам, да и девочкам тоже, вызывали внутри только еще большее желание нарушить их.
Принести в сумочках чего покрепче смогли почти все, а я ушла. Не подумайте, я далеко не святая, но смотреть, как мои одноклассницы с разъезжающимися глазами охмуряют покрасневших от возбуждения и опьянения мальчиков мне не хотелось.
В этом отношении я слабонервная.
— Не интересно! — Фыркнула тогда я в трубку, в очередной раз разговаривая по телефону с Митей. Сегодня у него такое же, как под копирку, торжество. Но на той стороне было тихо. Странно! — Я пришла домой. Иди, повеселись! — Быстро положила трубку не дождавшись ответа, чтобы не разреветься и не испортить ему праздник.
Друзей у Мити было много. Душа компании. Всех обнимет, по плечику сочувственно похлопает. Грустного развеселит. Ну просто лапочка. Девчонки так и бьются за него. Даже слышала на перемене щебет своих одноклассниц за спиной, они говорили громко, специально, чтобы я слышала и выделяли каждое слово:
— Видела, Демидова то с мальчиком уже гуляет?
— М-да, как не стыдно?
Завидуют что ли? Я никогда не отрицала привлекательность «брата», с его обаятельной широкой, как у чеширского кота улыбкой, и тем, как он эффектно может вздернуть одну бровь, поверьте, иногда это выглядит эпичнее и сексуальнее любых мокрых маек на голое тело. Что-что, а завоевать аудиторию поворотом в три четверти своего личика, направленного на объект Митя, точно может, ведя себя при этом абсолютно естественно и непринужденно.
Митя тогда мои предположения подтвердил:
— Ты главное не вступай в спор, они все равно не поймут, а если будешь что-то доказывать, точно три шкуры прилюдно снимут. Тебе будет совсем не просто, я-то тебя знаю, — друг не сдержался от короткого хохотка, — но пропусти подобное мимо ушей.
— Слишком умный для мелкого, — единственное, что я ответила на его заявление. Но его очередную разумную мысль записала на свой мозгодиск. Пригодится!
Волоча за собой крошеную элегантную сумочку, будто таща повозку кирпичей, я вошла домой после официальной части выпускного. И замерла в дверях. Тетя Лена мама Мити с ярким эмоциональным окрасом рассказывала о своей жизни сидя в нашей гостиной:
— Вы не представляете, как тяжело воспитать настоящего мужчину, что не бросит и не…Дана!
— Здравствуйте! — Бросилась обнимать ее, скрывая свою озадаченность, — как вы? — спрашивала, заглядывая в комнаты.
«Где ты прячешься паршивец?», — пропела я, призывая интуицию помочь.
— Совсем взрослая, красавица, — причитала и одновременно поправляла мои волосы тетя Лена.
— Ага, — подтвердила
