Книга Бог Войны - Рина Кент

Темные стены украшены неоновыми вывесками Лондона в стиле гранж, а красное освещение отбрасывает теплый свет на тусклое помещение.

Хаос остается позади нас, музыка стихает, и Сесили, прислонившись к стене, выдыхает.

— Готова ехать домой? — спрашивает она медленно, почти с надеждой.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — я щипаю ее за щеку. — Иди. Я знаю, что тебе не нравятся здесь находиться.

— Я ни за что на свете не оставлю тебя здесь одну, когда ты наполовину пьяна, Ава. Этот клуб находится в глуши, и от него веет мерзостью. Не знаю, зачем ты сюда приехала.

— Что-то новое по сравнению со всеми этими клубами в стиле Сохо. Я за приключения.

— Ты уверена, что речь не идет о твоем последнем участии в международном конкурсе виолончелистов?

Фантомная боль сжимает мою грудь, но я выдавливаю свою лучшую улыбку.

— Нет. Может, я не создана для классической музыки и мне стоит стать диджеем. Это в любом случае гораздо веселее.

— Ава… — ее прерывает группа пьяных девушек, хихикающих и раскачивающихся между нами в очереди в туалет.

Сесили берет мою руку в свою.

— Хочешь купить немного вредной еды и пересмотреть «Дневник Бриджит Джонс»?

— Разве у тебя нет парня, с которым тебе нужно, ну не знаю, улететь в Нью-Йорк?

Может, я и отреагировала слишком остро, но знаю, что не имею на это права. Я всегда считала Сесили своим двойником. Своей родственной душой. Своей сестрой. Единственным человеком, который всегда был на моей стороне.

Но это было до того, как я поняла, насколько зависима от нее. Сколько неудобств я ей доставляю. Она заботилась обо всех моих глупых пьяных приключениях. Оберегала меня и мой рассудок, вытирала мне лоб, когда я болела, а потом укладывала спать. Она выслушивала мои глупости и безропотно позволяла мне вторгаться в ее пространство.

После того как она нашла любовь всей своей жизни, и он ткнул меня в то, что я забираю всю ее доброту и ничего не даю взамен, я возненавидела его.

Мне казалась логичной эта ненависть. Он забрал мою лучшую подругу, а никто ее не заслуживает. Но нет, на самом деле я терпеть не могла Джереми, потому что он сказал мне правду, которую я все это время отказывалась признавать.

Он был прав. Я слишком полагалась на Сесили. Слишком навязывалась. Вела себя как ребенок. Честно говоря, я была беспорядком эпических масштабов. Но Сесили не должна нести за меня ответственность.

Именно поэтому я промолчала, когда она сказала, что переезжает с парнем в Штаты, даже если это убивало меня изнутри.

Только сейчас я оступилась. И виной тому алкоголь.

Я прикусываю нижнюю губу зубами так сильно, что удивляюсь, как из нее не вытекает кровь.

— Значит, тебе все-таки это не нравится? — она внимательно наблюдает за мной. — Я так и знала. Я была удивлена, что ты не закатила истерику.

— Я просто шучу, — вру я сквозь зубы. — У тебя своя жизнь, Сеси.

— Я могу остаться еще на несколько недель.

— Нет. Не останавливай свою жизнь из-за меня.

— Ты не обуза, — она сжимает мои плечи. — Я беспокоюсь о тебе. Очень, очень сильно беспокоюсь. Ты так много пьешь, что это превращается в зависимость. Ты не регулярно принимаешь лекарства и все чаще впадаешь в это разрушительное настроение.

— Это называется веселье.

— Принимать странные таблетки от незнакомцев — это не веселье. Это самоубийство.

— Они не незнакомцы. Они — мои друзья.

— Не очень хорошие, — она вздыхает. — Я не единственная, кто беспокоится, Ава. Твои мама и папа тоже. Это правда, что ты не разговаривала с ними с тех пор, как покинула конкурсный зал?

— Я написала им сообщение, — мой голос срывается, и я сглатываю, а затем глубоко выдыхаю, чтобы снять напряжение.

— И ты считаешь, что этого достаточно?

— Пока что, — я не могу поверить, что смогу поговорить с папой и мамой и не сломаться. У меня случилось три приступа паники за три дня. Я знаю, что накручиваю себя, и еще один серьезный срыв рождается на глазах, но никто не должен об этом знать.

И уж тем более Сеси, которая наконец-то обрела свое заслуженное счастье. Если она поймет, в чем дело, то не поедет в Штаты, а я больше не могу стоять у нее на пути.

— Я буду вовремя принимать лекарства и меньше пить. Обещаю, — я прислоняю голову к ее плечу, чтобы она не видела откровенной лжи в моих глазах. — Но только если ты будешь общаться со мной по ФейсТайму каждый день не менее трех часов.

— Обещаешь?

— Обещаю, — я неохотно отталкиваюсь и вздергиваю подбородок в противоположном направлении. — А теперь иди к своему мужчине и очаруй его, пока он не убил парней, которые окружили нас на танцполе.

Ее глаза загораются, а затем все ее тело поворачивается к высокому, широкому парню с рукавом татуировок. С характером, полностью противоположным ее. И, на секундочку, он настоящий принц русской мафии в Нью-Йорке.

Джереми держится на расстоянии, но он с самого начала следовал за нами по пятам. Везде. Я уверена, что единственная причина, по которой он не приклеился к Сесили, — это то, что она попросила дать ей побыть со мной наедине.

Хотя он стоит в другом конце помещения, все его внимание приковано к ней. Его темные глаза встречаются с ее, и в эту долю секунды я вижу не страшного ублюдка с репутацией, от которой люди бегут. Я вижу человека, который любит мою подругу так же неистово, как и она его. Человека, который сравняет мир с землей, лишь бы защитить ее.

— Хочешь, мы тебя подвезем? — спрашивает она, с явным усилием отрывая от него взгляд.

— Я на машине.

— Но ты пьяна.

— Я выпила только полрюмки, и ты выхватила ее, прежде чем я успела допить вторую половину. Я совершенно трезва.

— Нет, не трезва.

— Я вызову такси.

— Это не совсем безопасно.

— Я попрошу папиного шофера заехать за мной. Это достаточно безопасно?

— Думаю, да. Но я бы предпочла, чтобы мы отвезли тебя домой.

— Со мной все будет в порядке.

— Ты уверена?

— Просто уходи, пока Джереми не возненавидел меня еще больше за то, что я посмела отнять твое время.

— С каких пор тебя волнует, что он о тебе думает?

— Меня это не волнует. Я забочусь о тебе, а ты любишь этого придурка, так что мне приходится с ним