на работе. Она управляет небольшим кафе «Азади», которое, похоже, самое крутое в Хэнгин Хилл. Понятия не имею, почему: еда там такая же, как и дома – обычная курдская кухня.
– Ари! – подходит ко мне папа.
– Я тебя слышал, пап!
– Почему ты не отвечал? Всё в порядке? – нахмурившись, уточняет он.
– Всё нормально, – бормочу я.
– Ты же знаешь, как я за тебя переживаю.
Я бы сказал, слишком переживаешь.
– Ты же не бродил по округе в одиночку? – спрашивает папа, бросив взгляд на лес у меня за спиной.
Я только закатываю глаза. После исчезновения Ланы запретов накопился целый список: например, нельзя ходить по магазинам или в школу без сопровождения, хотя мне уже почти двенадцать. Родители не всегда такими были, до пропажи сестры мне позволялось куда больше.
– Мы же говорили об этом, – укоряет папа, проводя рукой по волосам, но те снова падают ему на глаза. Он уже много недель не стригся, а борода вся спуталась. От меня не укрывается, что в его каштановых волосах стали появляться седые пряди. Старшие девчонки в школе считают, будто он похож на того известного актёра, который играет Тора в фильмах «Марвел». А по мне так папа выглядит как папа, и я-то точно знаю, что никакой он не Тор. Будь у него сверхъестественные силы, он бы давно уже призвал Лану домой и сделал бы так, чтобы всё снова было хорошо, как прежде.
– Я никуда не ходил, – отвечаю я, заставляя его улыбнуться.
– Хорошо, молодец. У меня кое-какие дела на главной улице, вернусь где-то через час. Почему бы тебе пока не прогуляться вместе с мамой?
– Конечно, – киваю я.
– Я серьёзно, Ари, проводить столько времени в одиночестве нездорово.
Я пристально смотрю на отца.
– Прости, я не хотел напоминать…
Его кислая мина раскалывается ободряющей улыбкой. Наклонившись и коротко меня обняв, он забирается в машину.
Я провожаю его взглядом, пока он выезжает с гравиевой дорожки и исчезает за углом. Папа работает на фабрике по производству деревянной мебели недалеко отсюда, поэтому дом на самой границе с лесом показался им с мамой отличной идеей.
Я захожу внутрь.
– Мам, хочешь сходить погулять? Лёд растаял.
– Возможно, попозже. Я очень устала, рабочая неделя была тяжёлой, – поднимает взгляд она, широко улыбнувшись. Её длинные волосы убраны под радужный атласный платок. Лана пошла в неё: у обеих румяные пухлые щёки и миндалевидный разрез глаз. Раньше мамины глаза так и блестели, когда она о чём-нибудь говорила, но после пропажи сестры они запали, а морщинок вокруг них стало больше.
– Нам необязательно заходить далеко, и я могу сделать горячего какао с собой.
Мама накручивает на палец выбившуюся из причёски прядь волос – таких же чёрных, как у Ланы.
– Ты прав, стоит подышать свежим воздухом. Только сначала сделаю пару звонков, – соглашается она, взявшись за телефон, но её пальцы в нерешительности замирают над кнопками.
Она пробегает взглядом по экрану.
– Ты не виновата, – говорю я.
Мама удивлённо вскидывает голову, словно я без предупреждения ткнул пальцем ей прямо в мозг.
– Лана ушла не из-за тебя.
Она отвечает печальной улыбкой:
– Спасибо, что стараешься подбодрить меня, но мы оба знаем: это неправда.
Я открываю рот, собираясь возразить, но мама перебивает:
– Ладно, пойду надену что-нибудь потеплее – и выходим. Не уходи без меня! – кричит она через плечо и торопится в свою комнату, пока я не успел ответить.
Снаружи небо в заплатках облаков едва проглядывает сквозь густой белый туман. Беспокойные мглистые щупальца протягиваются сверху донизу, словно ещё не решив, куда хотят направиться сегодня. Птицы тихо слетают вниз, беззвучно хлопая крыльями: ни писка, ни щебетания, которые ожидаешь услышать в это время суток. Моё дыхание пробуждает сонный лес, пока я плыву сквозь это облако, пытаясь отыскать мяч. Я готов поклясться, он был где-то здесь!
Сощурив глаза, я всё глубже ухожу в лабиринт нависающих надо мной деревьев, пока его угрюмая мрачность не поглощает меня целиком. Над головой то и дело кружат тени, но, когда я поднимаю взгляд, в небе ничего нет.
«Это всего лишь листья», – убеждаю я себя.
А потом, стоит мне привыкнуть к тишине, как в воздухе разносится громкий хруст. Я сглатываю слюну и задерживаю участившееся дыхание, стараясь сдерживать панику и не думать об историях про Человека из Веток.
«Это просто легенда», – бормочу я себе под нос. Только, видимо, сам не верю своим словам: сердце начинает так громко колотиться в груди, что отдаётся даже в ушах. Здесь есть кто-то – или что-то – кроме меня.
Глава вторая. Слухи
По моим рукам и спине пробегают мурашки.
– Кто здесь? – охрипшим, срывающимся голосом зову я.
Не знаю, как объяснить, но за мной словно наблюдают тысячи глаз. Во время обеда в школе бывает такое же неприятное ощущение: заходить в столовую с подносом и есть в одиночестве – то ещё удовольствие. Лана всегда старалась подсесть ко мне, хотя у неё куча друзей. Они всюду за ней следовали, будто она была для них магнитом, чьему притяжению было невозможно противиться.
Где-то впереди вдруг раздаётся шуршание листьев и громкий вскрик. Я осторожно подбираюсь ближе, пока сквозь пепельно-серые, будто ещё более плотные облака не доносится девичий голос. Лана? Я позволяю надежде внутри раздуться, как воздушному шарику: так и знал, что она не сбежала!
– Я же говорю, Али рассказывал Монике, что видел его здесь! – долетает до меня полный энтузиазма голос.
Не Лана. Пустота утраты, словно резкий удар, отдаётся глубоко в груди. Эта пустота живёт своей жизнью, и, если дать ей слишком много воли, она завладеет моими мыслями. Стряхнув разочарование, я выглядываю из-за дерева, за которым прячусь. Впереди проступают два силуэта, идущие бок о бок.
– Да врёт он! Али даже ни разу не был в лесу, он не осмелится после того, что было в прошлый раз, – отвечает мальчик. Я не могу разглядеть его лицо: мешает меховой капюшон его огромного пуховика.
– Это был всего лишь ураган, – закатывает глаза девочка. У неё невероятно прямые волосы, которые доходят ей до талии. Когда она наклоняет голову, они напоминают мне лучи солнца: так же освещают всё вокруг, даже окружившие нас тени. Комбинезон с узором из пчёлок явно ей великоват. Я вспоминаю, что видел её в школе, только она учится на год старше меня.
– Ну да, но ты же знаешь Али. Он и впрямь верит, будто Человек из Веток управляет в лесу всем, даже погодой, – нервно смеётся мальчик.
– Подумаешь.
