Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Аделина были очарованы друг другом. После нескольких встреч они страстно влюбились. И все же кроме пламени страсти в их любви был заметен настоящий металл. Несмотря на нередкие разногласия в уже супружеской жизни, они всегда знали, что предназначены друг для друга и никто посторонний не может занять место другого и даже приблизиться к этому месту. По сравнению с Аделиной другие женщины казались Филиппу простоватыми и даже ограниченными. Каждый ее жест имел для него значение. Его всегда волновала близость их общения и возбуждала мысль, что, несмотря на своеволие, ему в конечном итоге удавалось ее контролировать.
Аделину восхищала мужественная красота Филиппа, свежесть лица, которой не навредили годы, проведенные в Индии, пылкое выражение дерзких голубых глаз, мальчишеский изгиб губ. Но намного сильнее, чем внешности, она радовалась его власти над ней, его английской надежности, загадке его молчания, и она должна была протягивать к нему руку и своей кельтской мягкостью возвращать себе.
Свадьба в индийском гарнизоне не имела равных. Ей было двадцать два, ему на десять лет больше. Он хорошо ладил с подчиненными, но между ним и полковником часто возникала напряженность. Филипп был не из тех, кто с готовностью подчиняется. Он пребывал в непоколебимой уверенности, что всегда прав, и, таким образом, зачастую лишь усложнял дело. Когда Филипп выступал против других, Аделина всегда вставала на его сторону, когда же он спорил с ней, то видела, каким он может быть упорным и упрямым.
Джудит, двумя годами старше, посоветовала Аделине заказать в Дублине самое пышное приданое из возможных, потому что, сказала сестра, это может быть последним, что она получит от отца. Поэтому обе они провели счастливые дни, составляя для матери список покупок. Добрая женщина никогда и ни в чем не могла отказать детям и, в свою очередь, проводила счастливые недели, суетливо обегая дублинские магазины. В Джалне приданое стало настоящей сенсацией. Аделина плыла к алтарю в подвенечном наряде, словно серебряное облако.
Молодожены обосновались в гарнизоне и решили вести настолько блестящее существование, насколько это позволяло место. Без них не обходилось ни одно развлечение. Они были такими жизнерадостными, их вино было лучшим, а наряды и лошади – самыми красивыми.
Известие, что у Аделины будет ребенок, стало для них потрясением. Они не хотели детей. Им было достаточно друг друга, к тому же дети, рожденные в Индии, часто бывали болезненными и их всегда требовалось посылать домой для обучения. Расставание с детьми было печальной стороной жизни англичан в Индии. Аделина ужасалась тому, через что ей предстояло пройти. То, что у ее матери было одиннадцать детей (четверо из которых умерло в младенчестве), для нее ничего не значило. Она словно чувствовала себя первой женщиной в мире, которая столкнулась с этим испытанием. И это стало тяжелым испытанием: медленные и сложные роды с последующими слабостью и депрессией. Ребенок не развивался и заполнял дом своим плачем. Какая перемена по сравнению со счастливой и беззаботной до того жизнью!
Отдых в горах не принес Аделине никакой пользы. Казалось, она становится инвалидом. Тревоги сказались на характере Филиппа. Он страшно повздорил с полковником и решил, что судьба против него. К тому же он ощутил стремление к более открытой, не такой ограниченной жизни и обратился в мыслях к Новому Свету. Его стал тяготить консерватизм жизни в армии. Если он останется в Индии, то придется устраивать перевод в другой полк, поскольку ссора с полковником оказалась не из тех, что предполагают примирение. Дядя Филиппа, служивший в Квебеке, не уставал нахваливать в письмах племяннику тамошнюю жизнь. Филипп задумался, подходит ли канадский климат Аделине. Он посоветовался с доктором, который заявил, что в целом свете она не найдет более подходящего для нее климата и более бодрящего воздуха, чем в Канаде.
Когда Филипп заговорил об этом с Аделиной, то ожидал, что она воспротивится переменам. Но, к его удивлению, она обрадовалась будущему приключению и заявила, что не хочет ничего сильнее, чем ехать в Канаду. Она устала от всего, что связано с Индией, устала от гарнизонных сплетен, от жары и пыли, от толп туземцев, а больше всего устала от нехватки собственной нетерпеливой энергии.
Даже с согласия Аделины Филипп медлил принять окончательное решение. Но пока он колебался, квебекский дядюшка умер, оставив ему немалое наследство.
Филипп продал свой офицерский чин, лошадей и пони для поло, а Аделина – обстановку бунгало, оставив только некоторые вещи, дорогие ей как память об Индии: красивую расписную кожаную мебель из спальни, комод и сундук, обитые медью, несколько вышивок шелком, безделушки из нефрита и слоновой кости. Они отбыли морем из Бомбея с дочкой Августой и ее местной нянькой, заботившейся о ребенке с рождения. Нянька ужасалась мысли о необходимости плыть по океану на край света, но она так любила маленькую Августу, что была готова отправиться с ней куда угодно. Самой важной особой в их компании, как он сам считал, был попугай Аделины – умная и здоровая молодая птица, говорун в великолепном оперении. Вопреки мнению, что лучшие говорящие попугаи – жако, попугай имел прекрасное произношение и богатый, хотя частично непристойный словарный запас. Любил он только Аделину и только ей позволял себя гладить. Хозяйка назвала его Бонапартом, поскольку тайно восхищалась «маленьким капралом». Аделина восхищалась французами и лишь спустя годы замужества под влиянием Филиппа стала по-настоящему верной английской короне. Филипп же не испытывал к Наполеону ничего, кроме презрения и неприязни. Его отца убили в битве при Ватерлоо, а сам он родился несколькими месяцами позже. Французов он не любил и не уважал, а попугая добродушно-насмешливо называл Бони.
Путешествие из Индии в Англию казалось бесконечным, но в целом не было неприятным. Они направлялись к новой жизни. На борту собралось много близких по духу людей, и семья Уайток среди них оказалась нарасхват. Погода стояла ясная, и за время путешествия здоровье Аделины улучшилось.
За неделю до Рождества они высадились в Ливерпуле. С ребенком, нянькой и горой багажа долго тряслись в дилижансе до небольшого города Пенчестера, где их с нетерпением ждала единственная сестра Филиппа. Ребенка назвали в ее честь. Сестра была замужем за деканом собора юго-западного графства, человеком значительно старше ее, книжным червем, ненавистником перемен и смуты. Они были прекрасной парой: Августа посвятила себя мужу, а он позволял ей все что угодно. Она отличалась веселым нравом; единственной печалью оставалась бездетность. Сестра Филиппа с нетерпением ждала приезда маленькой тезки, но ее ожидало разочарование. Малышка Августа была настолько застенчива, что не сходила
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
