одного из тех ребят вспыхнула факелом. Последовавший за возгоранием крик сменился жутким воем, и на землю упали головешки, мало напоминавшие то, что минуту назад звалось человеком. Я опрометчиво втянула носом задымлённый воздух, и мир завертелся волчком. В горло плеснулась желчь. Руки, которыми я упиралась в землю, от слабости затряслись.
Друзья погибшего тем временем перешли в контратаку. Грудь мужчины метрах в пятидесяти от меня пронзило хрустальным копьём. Фрагмент за фрагментом его фигура покрывалась инеем, пока наконец не рассыпалась бело-розовым крошевом. И меня всё-таки вывернуло. Не успела я отдышаться и утереть слёзы, как «ледяной» сформировал новый снаряд, очевидно, для ликвидации бегущего прямиком на меня парня.
Как говорил герой одного старого доброго блокбастера, колебаться вредно. Рывок навстречу бегуну — и во второй раз за этот день земная твердь раскрыла мне свои объятья. Над головой просвистела сверкающая пика, и холмик, под который мы свалились, превратился в маленький Эльбрус.
— С-спасибо, — с запинкой произнёс растяпа.
Мой взгляд метнулся от снежной горки к его лицу. На меня смотрели светло-карие, можно сказать, медовые глаза. Уголок рта парня подрагивал, будто он никак не мог решить, улыбнуться или нет. Веснушчатый лоб покрывала испарина. Рыжие волосы прилипли к вискам.
— Я Николас. Ник Шелли. А ты? То есть, я хочу сказать, как ты здесь оказалась?! Женщинам нельзя! И вообще, готов поклясться, что, когда начинал… гм… манёвр, тебя не было!
Он обращался ко мне на каком-то чудном диалекте английского, и приходилось изо всех сил напрягать мозги, чтобы сносно его понимать, но, поскольку язык я любила и знала, ответила в полном соответствии с утверждением, что краткость — сестра таланта:
— Не за что. Не было. Сама не знаю, что произошло. Я Карина.
— Оу! Какой скверный акцент! — скривился рыжий гад. — Ты что, из пустынных земель? И ты, и одежда твоя странные. Ладно… — он потёр лоб, оставляя на коже пятно сажи. — Сейчас не время для светской беседы. Давай, двигай, только без глупостей.
— Но куда? Что ты хочешь делать?
— Как куда?! Бежать! Этим, собственно, я и занимался, перед тем как ты на меня кинулась. Хотя ты, конечно, молодец, и всё такое, но… Видишь ли, я очень слабый маг, — развёл ладонями новый знакомый: — Только и могу, что костерок запалить или там воду подогреть, а для того, что здесь происходит, моих умений недостаточно. Я живу в приграничье, и б о льшая часть моего дома находится на территории Фламии. «Благодаря» этому и капле дара я оказался на войне с Фригоном. Но, знаешь, с меня хватит! Предлагаю тебе сейчас уйти со мной, а разбираться что к чему будем потом. Согласна?
Естественно. Стопроцентное попадание. Бинго. В яблочко. Как можно скорее покинуть это страшное место — мечта! Моя ладонь легко легла в протянутую руку Николаса.
Мы уже отползли к кромке окружавшего поле брани леса, как вдруг случилось нечто необычное. Я с удивлением обнаружила, что разом стихли все звуки, до сего момента сопровождавшие бой. Не раздавалось ни приказов командиров, ни стонов раненых, ни победных возгласов их более удачливых противников. Как будто кто-то стёр звуковую дорожку боевика. Тишина обрушилась на нас настолько внезапно, что Шелли вздрогнул и резко повернулся в сторону небольшого возвышения в стане фламийцев, на которое в компании двух солдат взбирался человек в чёрном пальто по щиколотку. Наброшенный капюшон и скрывающий нижнюю часть лица тёмный платок придавали мужчине зловещий вид. Кажется, кто-то из фригонцев не выдержал и, понадеявшись на удачу, обрушил на их головы глыбу льда, которая сгорела, словно метеор в атмосфере, на приличном расстоянии от цели.
Николас прошипел что-то вроде «идиот», капюшон повернулся в сторону атаковавшего, и из почвы под ногами фригонцев повалил густой пар. Воины рванули в стороны от центра занимаемого ими квадрата, где разгорался нешуточный пожар.
Воздух над пламенем заколебался и стал закручиваться вверх, вырастая в огромный огненный смерч. Он, словно древнее чудовище, пожирал ветер, наливался силой, набирал скорость. Общими усилиями люди Фригона пытались удержать щит, но ничего не помогало. Всё, что находилось рядом с эпицентром, таяло как воск, и бороться с бедствием было бесполезно — я это знала. Я видела кадры, снятые в 2020 году в Калифорнии. На них торнадо выжег тысячи квадратных километров леса, сгубил десятки человек. Единственное, что могли сделать «ледяные», — перестать сопротивляться и попытаться бегством спасти свои жизни.
— Бежим! — заорал мне на ухо Ник. — Сейчас от этого места ничего не останется!
Лесной массив, куда мы бросились со всех ног, был не лучшим укрытием от огненной магии, однако уйти с поля боя можно было только через него. Вокруг то и дело вспыхивали деревья, дым разъедал лёгкие и глаза, а открытые участки кожи обдавало нестерпимым жаром. Но мы упорно продирались сквозь чащу, ведомые жаждой жить. Я так сильно сосредоточилась на движении, что не сразу поверила, что слышу детский плач. В самом деле, откуда в этой мясорубке взяться ребенку? Как там сказал рыжий? Женщинам нельзя. А детям, что, можно?!
Я шарила взглядом по стволам, но много ли можно найти в горящем лесу? Держала глаза открытыми, но дым выбивал из них слёзы. Когда я перестала полагаться на зрение, слух вывел меня на небольшую полянку, к парусиновой палатке.
Вырвавшись из рук протестующего Ника, я понеслась к конструкции. Внутри на лежанке из шкур сидела девочка лет четырёх на вид, светловолосая, в болотно-зелёном бархатном платьице и такого же цвета шерстяной накидке с оторочкой из меха лисицы. В огромных синих глазах при моём появлении отразилось такое счастье, что я поняла: как бы там ни было, без неё не уйду. То же самое я сказала ввалившемуся в палатку Николасу, отметая все его аргументы, начиная с «ребёнок помешает» и заканчивая «её родитель свернёт мне шею». Я стояла на своём до тех пор, пока мой спутник не сдался и не предложил её понести.
На споры ушло немало времени. К нашему общему ужасу, огонь успел подобраться к палатке и теперь окружал нас плотной стеной, не давая выбраться наружу. Поймав отчаянный взгляд Ника, я подумала, что это, должно быть, конец. Но девочка вскинула руку, её плечики заходили вверх-вниз часто-часто, и с пальцев сорвался небольшой сгусток холода, которого хватило, чтобы очистить проход от языков пламени. Мертвенная бледность залила маленькое личико, и Шелли подхватил на руки лишившегося чувств ребёнка.
Путь был открыт.
Глава 3. Воздушные замки
Девочка так и не пришла в себя и путешествовала
