— Да кто в наши обещания поверит?!
— А мы под государственные гарантии.
— Тогда уж лучше под честное слово. В деле наметился тупик.
— А что, если подумать о новых налогах? Например, на имущество. Посчитать квадратные метры квартир и дач на душу населения, ввести норму...
Присутствующие на совещании напряглись, прикидывая, сколько у них гектаров излишней жилой площади.
— Нет, жилье трогать нельзя. Люди столько десятилетий мучились в “хрущевках”, что пусть теперь поживут по-человечески.
Напряжение спало.
— А если на машины? — додумался кто-то.
— Точно! На “Жигули”, “Волги”, “Москвичи” и гужевой транспорт!
— Почему на “Жигули”, и “Волги”?
— Это самые перспективные, потому что самые распространенные модели, и если собирать с каждой хотя бы по полтинничку...
Тихо зашуршали клавиши калькуляторов и карманных компьютеров. Получилось неплохо.
— Может, тогда и иномарки? — размахнулся кто-то.
— Ты что! — разом вскинулись все. — За иномарки и так таможня три шкуры дерет. Разве только оговорить: те, что старше пяти лет, которые экологию засоряют.
Снова подсчитали возможные барыши.
— Мало, — сказал Большой Начальник. — Все равно мало!
— Ужмем культуру, по линии театров и библиотек, часть высвобожденных денег бросим на телесериалы и угадайки, и все будут довольны.
— Принято.
— И коммуналка... Проведем акцию под девизом “Дешево хорошо не бывает”, отселим десяток должников из квартир в бараки на Колыму, и денег будет невпроворот.
— Наука? — Талант должен быть голодным!
— Образование?..
В кармане Большого Начальника зазуммерил мобильный телефон.
— Продолжайте, — кивнул он присутствующим и, чуть отвернувшись, прижал телефон к уху. — Я слушаю.
— Это я...
Это был Петр Петрович — доверенный человек Большого Начальника.
— Все в порядке, — сообщил Петр Петрович, — Иванов прибыл. Куда его везти?
— Вначале пусть куда-нибудь к себе, — принял быстрое решение явно обрадованный сообщением Большой Начальник. — А потом...
Куда же это девать потом?.. У них его долго оставлять нельзя. Может, на дачу?.. Точно!
— Потом переправьте его на дачу, — распорядился Большой Начальник. — На дальнюю дачу...
И снова махнул рукой присутствующим — продолжайте, продолжайте, не обращайте на меня внимания...
Значит, прибыл!..
И Большому Начальнику открылись новые и гораздо более интересные, чем дележка несуществующих денег, перспективы. Кажется, дело стронулось с места...
Иванов был в России и был в его руках!
Глава вторая
“КамАЗ” остановился перед неприметными, вроде тех, что окружают пионерлагеря, воротами и посигналил.
В воротах открылась небольшая дверца, из которой вышел мужчина в гражданском.
Он посмотрел на номер, посмотрел на укрепленный на лобовом стекле пропуск, на отставшие машины эскорта и махнул рукой.
Ворота открылись. “КамАЗ” тронулся с места и снова остановился, потому что внутри оказались еще одни ворота. Более мощные, чем первые.
Подошел еще один, похожий на первого, мужчина, проверил документы, осмотрел машину.
— Проезжайте.
Открылись вторые ворота, и “КамАЗ” въехал на внутреннюю территорию.
— Теперь налево...
Впереди были выкрашенные в зеленый цвет корпуса. Тоже такие же, как в пионерлагере, — одноэтажные, в большинстве своем щитовые, с одним крыльцом и расположенными неподалеку беседками.
Но только это не был пионерлагерь — это был режимный объект. И забор изнутри выглядел не так, как снаружи. Потому что за первым забором был второй, а между заборами — контрольно-следовая полоса, вроде тех, что стерегут границу. И еще были датчики сигнализации проникновения. И собаки. Тоже не простые собаки, потому что молчаливые собаки, которые не гавкают попусту, а, как и их хозяева, несут службу.
Грузовик повернул вправо и поехал в сторону гаража.
За ним двигались “уазики” с бойцами генерала Трофимова. Джипы с мигалками остались за забором, потому что это были чужие джипы, из охраны Большого Начальника, приданные колонне для расчистки дороги. Сидящие там телохранители требуемого для проникновения на территорию “пионерлагеря” допуска не имели и поехали обратно.
“КамАЗ” въехал в открытые ворота гаража и встал.
Сорвав никому теперь не нужную и никого не пугающую пломбу МИДа, вскрыли контейнер и стали выгребать из него какую-то мебельную рухлядь, чтобы добраться до стоящего в глубине шкафа.
— Вон он!
Шкаф стоял неколебимо, как утес, потому что был приторочен к внутренним скобам контейнера капроновыми стропами.
Узлы развязали, расчистили под дверцами пол и дернули ручку на себя.
В шкафу, на истерзанном матрасе, подслеповато щурясь и загораживаясь от света рукой, сидел человек.
Сидел Иванов.
— Ну здравствуйте! — радостно приветствовал его майор Проскурин.
— А какое сегодня число? — вместо приветствия спросил Иванов.
— Семнадцатое, — ответил майор.
— Июня? — уточнил Иванов.
— Почему июня — мая. Вы, выехали тринадцатого — сегодня семнадцатое. Прошло четыре дня. Всего четыре дня.
— Странно, я думал — месяц, — задумчиво ответил Иванов.
— Ну ничего, ничего, бывает хуже, — усмехнулся майор Проскурин. — Мне однажды пришлось почти неделю в угольном вагоне ехать, зарывшись по самые уши...
— Тоже из Парижа? — спросил Иванов.
— Почему из Парижа? — растерялся майор. — Из... Впрочем, это не важно. Но все равно было очень холодно и жестко. А у вас тут, — он заглянул в шкаф, — просто вагон СВ со всеми удобствами. Так что жаловаться — грех.
Но Иванов хотел жаловаться... На тесноту, на темноту, на духоту, на отсутствие бара, холодильника, телевизора, которые были у него в другом, в том, в котором он путешествовал по Европе, шкафу.
— Что, серьезно? — поразились вскрывавшие контейнер бойцы. — В платяном шкафу — холодильник? Стационарный?!
— И еще бар...
Ну дает, ну заливает! И ведь как складно-то заливает!
— И еще видеомагнитофон, душ, унитаз, кондиционер, — продолжал перечислять Иванов.
— И еще этот шкаф ездил?
— Да, ездил. По Европе. И один раз плавал через океан в Америку, — подтвердил Иванов. — А этот...
