Покажись! Или я заколдую все ножи в этой кухне, чтобы они разрезали тебя на… ай!
Неблагодарная редька спрыгнула со скамьи и больно ударила меня по лодыжке.
Тень загоготала:
– Но я наслаждаюсь представлением! Это даже лучше, чем уличный кукольный театр!
Девчоночий голос.
Она смеётся надо мной. Думает, что я нелепа. И она права. Рассердившись, я торопливо сложила два других магических слова в хорошо знакомое мне заклинание:
– Свечи! Зажечь!
Все двенадцать свечей на тяжёлом железном круге у нас над головами одновременно вспыхнули. Наконец я смогла разглядеть нахалку.
На вид ей примерно столько же, сколько и мне – лет двенадцать, но ростом она была выше. Смуглая кожа от загара казалась бронзовой, тогда как моя была на оттенок светлее. Заплатанная и линялая ночная рубашка едва прикрывала колени. Девочка успела отсмеяться и теперь стояла, лениво привалившись к двери и скрестив руки на груди.
– Кто ты? – спросила я, расправив плечи. – Что ты здесь делаешь?
Она возмущённо фыркнула, качнув чёрными кудрями:
– Я Моппи Клер.
– Мопс? – не поняла я. – Как собачка?
– Нет, Моп-пи, – повторила она, чётко выговорив второй слог, обычно едва слышный, как оборвавшийся выдох. – И я здесь, потому что я здесь живу.
Я моргнула. На ней всё-таки была ночная рубашка, не самая подходящая одежда для мятежника или вора.
– Где?
Она ткнула пальцем в завешенную шторой нишу в углу кухни:
– Вон там.
– О! – с опозданием сообразила я. – Ты новая посудомойка!
Я слышала, как повар говорила мастеру Бетрис, что наняла на прошлой неделе новую работницу на кухню.
Девочка вздёрнула подбородок:
– Я помощница повара, а не посудомойка.
Моё сердце сжалось от неясной тоски. Она выглядела такой… уверенной. Как если бы находилась точно там, где ей хочется, как если бы точно знала, кем является. Я тоже себя так чувствовала, когда творила магию. Когда у меня получалось.
– Ну а я ученица мастера Бетрис, – представилась я, садясь на краешек скамьи, – и мне нужно работать. Поэтому не могла бы ты…
– Этот фокус со свечами – это нечто потрясающее! – Моппи плюхнулась рядом. – А ты можешь ещё что-нибудь зажечь?
Может, она не так уж и плоха. Я обожала обсуждать магию, делиться с кем-то её чудесами и величием, но мне редко выпадал такой шанс вне уроков с мастером Бетрис. Я закинула косы за спину.
– Да. То есть с камнями, водой и прочим в том же духе не получится. Заклинание работает лишь на том, что способно гореть.
Наклонив голову и нахмурившись, она уставилась на редьку, выписывающую жалкие па.
– А зачем ты столько времени тратишь на то, чтобы заставить редьку качаться?
Мои тёплые чувства к ней мгновенно охладели.
– Она танцует, – отрезала я, – а не качается. И это сложнее, чем ты думаешь!
Я шлёпнула по редьке, отправив её прямиком в камин, где она продолжила танцевать на углях. По воздуху поплыл запах жареной редьки. Тяжело вздохнув, я пошла к овощному ящику за новой жертвой.
Даже спиной я чувствовала на себе взгляд девочки. От волнения у меня съёжился желудок. Я пришла на кухню посреди ночи именно для того, чтобы меня никто не видел. Но нельзя позволить Моппи меня смутить. Нужно сфокусироваться. Я положила новую редьку на стол и снова произнесла заклинание:
– Редька. Двигаться. Танец.
Корнеплод дёрнулся и принялся перекатываться с боку на бок, как перевёрнутая на спину черепаха. Танцем это можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Я схватила овощ, собираясь бросить его в огонь в компанию к его собратьям.
Моппи вскинула брови:
– Ты уверена, что говоришь правильные слова?
– Если ты думаешь, что это так просто, почему бы тебе самой не попробовать? – фыркнула я. На тысячу человек лишь один рождается с даром понимать язык магии, а творить заклинания – и то меньше. Какой-то посудомойке без должного образования ни за что не…
– Редька. Двигаться. Танец, – сказала Моппи.
Фиолетовые корни в моей руке задёргались, как лапки пойманного жука. От неожиданности я выронила редьку, и она грациозно закружила по потёртому кухонному полу.
– О! Сработало! – с восторгом захлопала Моппи.
От шока у меня похолодело в животе. Я мучилась часами. Днями. А теперь какая-то девчонка-кухарка пришла и с первого раза наложила идеальное заклинание! Это шутка?! Какой-то фокус?!
Внезапно один из ящиков с овощами с громким стуком опрокинулся. Дюжины редек покатились по полу, какие-то из них были размером с мой большой палец, другие – с мою голову.
И все они начали танцевать.
Абсолютно. Все.
Моппи сдавленно взвизгнула. Пляс редек набирал скорость, они кружили и опасно высоко подпрыгивали. Один из корнеплодов покрупнее врезался мне в грудь, и я вскрикнула и едва успела закрыть лицо, прежде чем по моим рукам ударили другие съедобные снаряды.
В отчаянии я взобралась на стол. Моппи хотела последовать моему примеру, но споткнулась о танцующую редьку и бухнулась на пол.
– Хватит! – заорала она. – Останови это! Я больше не хочу!
– Ты должна произнести заклинание! – закричала я. – Слово для отмены движения – это… умф!
Конечно же, «умф» не имело никакого отношения к языку магии. Просто в этот самый момент подпрыгнувшая редька влетела мне в рот.
Но Моппи уже кричала:
– Умф! Умф! Вы что, не слышите, корешки вы глупые?! У-У-У-УМ-М-МФ!
Я дёрнула за коренья редьки, которая так хотела заставить меня замолчать, но она извивалась, сопротивляясь. Воздух резонировал от стуков и ударов, за которыми последовал звон, неприятно похожий на тот, что издаёт тонкий сервиз, разбиваясь на мелкие осколки. Оставив попытки выдернуть корнеплод изо рта, я сжала челюсти. Редька с приятным хрустом обмякла, и я её выплюнула.
Минус одна. Осталось ещё около сотни.
Моппи внизу завизжала: новая волна пляшущих редек запрыгала у неё на спине.
– Редьки! Обездвижить! – закричала я на языке магии, но результата это не принесло. Я свесилась с края стола и схватила одну из бестолково машущих рук Моппи. – Держись! Залезай на стол!
Её пальцы сомкнулись вокруг моих. Я вытянула её из корнеплодного плена, и секундой позже она, запыхавшаяся и с остекленевшими глазами, вытянулась на столешнице рядом со мной.
– Берегись! – воскликнула я, заметив запрыгнувшую на стол крупную редьку. Она направилась к нам, угрожающе взмахивая корешками в стиле итальянского народного танца тарантелла. Я схватила её обеими руками и уже хотела бросить в очаг, когда комнату сотрясла короткая фраза на языке магии:
– Редьки! Обездвижить!
За этим раздался звук, похожий на краткий, но сильный дождь: все редьки попадали на пол.
Медленно, морщась от боли, я уронила обездвиженный корнеплод и обозрела нанесённый кухне
