есть?
— На гражданских судах нет оружия.
— А если нападут?
— Кто?
На этот раз глубоко вздохнула Алина, разочарованная ответом капитана. Не то, чтобы она мечтала пострелять из космических пушек, просто на Лиине за целый год не произошло ничего. Вообще ничего значимого. Загадочная, закрытая от остального мира планета, где не происходит ровным счетом ничего.
— Надо же, за то лет человечество стало таким… миролюбивым. — вздохнула Алина, бесцельно разглядывая кнопки вокруг. — Как же на нас хорошо влияет Альянс.
— Не так уж и сильно мы изменились. Нехороших людей с нехорошими мыслями до сих пор в достатке.
— И все же. Мы с вами сидим в атоке инопланетного корабля, на чужой планете и размышляем «кто же будет стрелять в космические корабли»? Забавно.
В ответ капитан усмехнулся:
— Сразу видно, что вы не частый гость на Земле. Если состав команды наш, то мы называем аток по старинке — мостик. Так привычнее и все понимают о чем речь. Главное, не связывайтесь с совсем фанатичными капитанами, от них можно услышать страшное слово «квартердек», от которого эонцы хватаются за сердце. На их родном языке созвучно с выражением «непоправимый ущерб». Представляете, услышать такое в открытом космосе?
Недопонимание из-за разных языков, на которых разговаривают жители Альянса — старая проблема. С годами, чтобы не возникало путаницы, земляне научились особенному наречию «яльянка». Оказавшись за пределами планеты, человек тут же забывает метафоры, шутки и просторечия. Его слог становится максимально простым, чтобы представители других цивилизаций безошибочно могли понять смысл. Хоть переводчики в ушах и стали совершенно обыденным делом, все же механический голос в голове не в состоянии передать смысл шутки или обидное слово, сказанное таким тоном, что становится забавным.
Если человек слишком долго находится за пределами планеты, то вернувшись домой не сразу привыкает к обыденной речи, а порой и вовсе забывает смысл некоторых выражений. Таких в шутку называют «альянчик» по аналогии с болванчиком.
— Эонцы, хватающиеся за сердце… — повторила девушка, размышляя о чем-то очень важном. — Вы никогда не задавались вопросом, почему мы все так похожи? Эонцы, глисадинцы и даже файхонцы. Словно разделенные при рождении близнецы. Почему ни у кого нет по восемь рук или по десять глаз? Почему, в конце-концов, никто в Альянсе не разговаривает задницей?
— Задницей? — капитан Пэтве в голос рассмеялся, чуть не смахивая слезы с глаз. — Наверно потому, что Альянс, прежде чем вступить в контакт, смотрит на кандидата. Мы можем отличаться внешне, но важно, что мы из себя представляем внутри. Уровень развития общества, паттерны поведения, возможности коммуникаций — вот что важно. Вероятно, в нашей галактике есть еще цивилизации и, могу даже предположить, что кто-то из них общается при помощи ануса. Вот только для Альянса они не кандидаты. И так уж вышло, что физически мы оказались во многом схожи.
— Это теория на Земле?
— Об этом в учебке на Эо рассказывали. На Лиине придерживаются другого мнения?
Инг — самый молодой правитель Альянса после внезапной смерти господина Ди — практически все время был занят и лишь изредка появлялся на балконе, любуясь чудесными закатами. Алина ждала его каждый вечер, чтобы хоть как-то разнообразить одинокие дни, но чаще всего провожала лиинское солнце в одиночестве.
С их последней встречи сто лет назад ничего не изменилось — они все так же могли болтать обо всем на свете и все так же трепетно относились друг к другу. Но старые чувства переросли из осторожно страстных в заботливые, почти семейные.
Инг уже забыл ту бурю эмоций, которую испытал, впервые почувствовав мысли землянки. Тогда она вскружила голову своей жаждой жизни, внутренней силой и настолько яркой палитрой чувств, что смогла затмить свет всех звезд Альянса. Больше таких людей Инг не встречал. Отчасти из-за того, что их попросту не осталось. Благодаря неким «хитростям», больше на Земле не рождались люди с тайным даром и лиинцы не услышат так называемый «голос вселенной». Да и землян на Лиине можно по пальцам пересчитать: Алина, посол Гела Циклаури на орбите, да пилот челнока — капитан Пэтве.
Госпожа Циклаури выпрашивала аудиенцию у главы Альянса больше года. Ее самолюбие ранила мысль, что какая-то землянка, сто лет мариновавшаяся на потерянном корабле, может свободно жить на Лиине, в то время, как посол целой планеты довольствуется представительством на орбите. Да и вообще интересно, чем там занимаются эти двое, когда остаются наедине? Лиинцы не из тех легкомысленных рас, что гоняются за новыми ощущениями, но ведь должно же быть какое-то объяснение их странной дружбе?
Эти вопросы кружились в голове высокопоставленной женщины, пока проходила ее встреча с главой Альянса. Она изо всех сил пыталась скрыть любопытный взгляд, но все же иногда на лице проскакивала странная ухмылка. Она все пыталась представить, как такой великан может жить с землянкой? Под собой ведь не найдет. И вообще, какого это — спать с лиинцем? Что у них там между ног? «Ох, не те вопросы та задаешь, дорогуша», — ругала себя госпожа Циклаури и пыталась вернуться к серьезному разговору. Но любопытство раз за разом брало вверх над разумом.
Вот уже сто лет человечество является частью Альянса, изучая невероятные технологии, немыслимое количество культур и обычаев, зазубривая на уроках в старших классах основы законов Альянса. И изучая интимные сферы, куда ж без этого. Человечество оказалось очень даже похотливой расой по сравнению со многими представителями Альянса. Если куда-то можно засунуть член, человек обязательно это сделает. Да и женщины не отставали. Опасные глисадинцы, загадочные файхонцы, чьи лица скрыты маской, интеллектуалы с Эо, загорелые мачо с Кри. Так много соблазнов! И только бессмертные лиинцы стояли особняком. Ни с кем не водили дружбы, не создавали семьи с чужаками и даже в борделях не были замечены.
«Может они вообще без того самого органа живут?»
Госпожа Циклаури встряхнула головой, прогоняя пошлые мысли. В конце-то концов, у нее переговоры с главой Альянса, с самим Ингорамине-со-Суриандо! … У которого нет половых органов.
— У вас еще остались вопросы, госпожа Циклаури?
Инг внимательно смотрел на посла, на лице которой появился едва заметный румянец. Она захлопала огромными карими глазами, пытаясь вспомнить, о чем они говорили последние десять минут:
— Разве что хотела узнать, все ли хорошо в районе Эрлина?
— Что вас встревожило? — голос Инга был спокоен, как гладь воды на закате. Казалось, разверзнись рядом с ним черная дыра, он все равно
