меня! – меня за руки держали какие-то мужчина и женщина в медицинских халатах.
- Вам нужно успокоиться, ему сейчас делают операцию, туда нельзя.
Я села на корточки, обняв свои колени. Если он не выживет, то и я не знала, как буду жить дальше. К глазам подступили запоздавшие слёзы, и я разрыдалась прямо там, в коридоре, сидя на больничном полу.
До моего плеча едва заметно дотронулась чья-то рука.
- Девушка, которая была рядом с ним, отделалась более легкими травмами, – рядом со мной всё ещё была врач, которая меня удерживала, когда я пыталась прорваться к мужу.
Её фраза вырвала меня из моего состояния.
- Какая девушка? – спросила я, размазывая слёзы по щекам, и всё ещё рвано всхлипывая.
- Екатерина Верещагина. Вы её знаете?
- Да, это учительница нашего сына.
Я обернулась на Кирилла, но перед глазами всё плыло.
- Кирилл, куда он ехал? Почему Екатерина Николаевна была вместе с ним? – Кирилл мне не ответил, виновато потупив взор в пол. - Кирилл! Что происходит?! Почему они были вместе? – мне казалось, что я кричу, а через пять минут я нашла себя сидящей на одном из жестких стульев, прикрученных в коридоре рядами, и продолжающей повторять «Что происходит?».
Я перевела взгляд на друга мужа, сидящего рядом.
- Лер, послушай, наверное, это неправильно, я давно должен был тебе сказать. Ведь я и твой друг тоже. В общем…
Я не дослушала Кирилла, и отключилась до того, как он успел закончить предложение.
Глава 2
Запах нашатыря вырвал меня из темноты.
Это ведь всё сон, правда? Я сейчас открою глаза, и окажусь дома, в том дне, когда мы должны переезжать в дом нашей мечты. Рядом будет спать Егор, и я, перевернувшись на бок, и обняв его, позволю себе подремать ещё.
Но я, с трудом разлепив веки, начала щуриться от потолочных ламп, словно специально светящих в глаза. Моя голова была на коленях Кирилла, а рядом со мной с встревоженными лицами стояли две медсестры.
- Как вы себя чувствуете? – спросила одна из них, будто этот вопрос вообще был сейчас уместен. Я закрыла глаза обратно.
- Нормально. Сейчас, только немного полежу.
- Ну и испугала ты меня, – тихо проговорил Кирилл, и я сделала попытку привстать, но голова тут же снова закружилась.
- У нас дежурный терапевт в третьем кабинете. Вы сможете её донести, чтобы он посмотрел? Я могу кресло привезти, но так будет быстрее. Все кушетки заняты, больница переполнена, – обратилась работница больницы скорее всего к Кириллу.
- Да, конечно.
Моё тело взмыло в воздух. Нужно отдать должное другу мужа. Он шел так, будто ему совсем не было тяжело.
Я же просто сконцентрировалась на дыхании. Старалась делать вдох и выдох, будто в этом был какой-то смысл.
- Аркадий Фёдорович, девушке плохо стало в коридоре. У неё муж в аварию попал, сейчас на операции. Посмотрите, пожалуйста.
Я услышала какой-то невнятный ответ, и меня внесли в небольшое помещение, больше напоминающее санитарную комнату. Всё вокруг было в белом кафеле, мебель была явно из прошлого века, как и кушетка, на которую меня бережно опустил Кирилл.
Мы давно всей семьей были клиентами частных клиник, и я даже забыла, что больницы бывают вот такие.
- Так, милочка, похоже, перенервничали вы. Давайте для начала давление измерим и пульс, дальше будем думать, что с вами делать.
Я покорно следила за манипуляциями врача. Он расстегнул пару пуговиц на моей рубашке, видимо, чтобы дышалось легче, но это не особо помогало. Каждый раз, как я думала о том, что произошло, в груди образовывался ком, мешая мне нормально функционировать.
- Ну понятно. Давление резко упало, – констатировал доктор, а после обратился уже к Кириллу, который стоял рядом и всё ещё с волнением наблюдал за мной.
- Там в холле есть автомат с кофе и чаем, сможете принести? Что-нибудь послаще.
Тот кивнул и скрылся за дверью.
- В обмороки часто падаете?
- Нет. Во время беременности только было.
- Ладно, сейчас полежите, выпьете сладкого чая, должно стать полегче. Но лучше последите за своим состоянием. Если в течение суток ещё будете чувствовать головокружение – надо обратиться в больницу.
- Хорошо.
Я говорила больше на автомате.
Через минуту вернулся Кирилл с пластиковым стаканчиком. Я приподнялась и сделала глоток омерзительной сладкой жижи, которая была в стакане. Поморщившись, протянула стакан обратно.
- Нет, нет. Надо выпить, – строго сказал врач. И я послушно сделала ещё несколько глотков.
Странно, но головокружение и слабость действительно отступили.
Где-то через двадцать минут я покинула кабинет терапевта уже на своих ногах, но всё ещё придерживая Кирилла за локоть.
- Лер, ты же слышала, что сказали. К нему будет нельзя после операции. Поехали, я отвезу тебя домой.
Но я упорно отказывалась. Я не могла сейчас вернуться в дом, где мы ещё ни разу не ночевали, совсем одна.
- Я дождусь, пока операция завершится. Мне нужно просто знать, что он будет жить.
Кирилл ничего не сказал, тяжело вздохнув.
Я бросила взгляд на часы. Оказалось, что мы пробыли тут около часа, хотя по моим ощущениям, прошла целая вечность.
- Я не услышала, что ты сказал по поводу Славиной учительницы. Никак не могу понять, что он делал в такое время с ней вместе в машине. Мне он сказал, что на работе возникли сложности. Ты знал, куда он поехал?
- Догадывался, – слишком расплывчато ответил друг мужа.
- И? Дальше не продолжишь?
Кирилл замешкался.
- Лер, давай, Егор очнётся, и ты сама у него спросишь. Наверное, сейчас не лучшее время и место для подобных разговоров. Ты и так плохо себя чувствуешь.
Его ответ мне не понравился, а внутри начало разливаться противное мерзкое предчувствие.
К нам вновь подошла медсестра, с которой мы говорили ранее.
- Я хотела предупредить, что личные и ценные вещи, которые у пациента были при себе, мы разместили на хранение.
- Я могу их забрать? – мне физически хотелось иметь что-то, что было связано с мужем.
- Их выдают только пациентам при выписке, или доверенному лицу, если доверенность есть, ну или… - Кирилл строго посмотрел на неё, но я и сама понимала, что она хотела сказать.
Или, в случае летального исхода по каким-то там другим правилам.
- У меня есть доверенность, – вдруг вспомнила я.
