что нередко в ее состав включались номинально те или иные территории, правители которых признавали вассальную зависимость от трапезундского императора. Во второй половине XIV — первой половине XV в. такие отношения связывали Трапезундскую империю с Гурией и, возможно, Самцхе (Западная Грузия). В XIV в. трапезундские владыки фактически распоряжались кафедрой митрополита Алании. Конечно, реальное подчинение правителей было различным — от простого признания авторитета Великих Комнинов до уплаты ежегодных податей и выставления необходимых вспомогательных отрядов. По второму принципу строились, в частности, отношения империи с Херсоном и Готскими климатами (Южный берег Крыма) по крайней мере до середины XIII в., а возможно, и позднее[9]. Говоря об условности границ, надо отметить также процесс усиления феодальной раздробленности Трапезундской империи с середины XIV в., когда многие трапезундские крупные феодалы считали себя практически независимыми от центрального правительства, опираясь на собственные крепости (Каваситы, Тцанихиты, Камахины и др.), На западе границы подвергались еще большим колебаниям, чем на юге и востоке. В 1205–1214/15 гг. в состав государства Великих Комнинов входила вся Пафлагония с крепостями Ираклия и Амастрида, г. Синоп и область Кастамон. Однако осенью — зимой 1214/15 гг. Пафлагония была завоевана никейским императором Феодором I Ласкарем (1208–1222), а Синоп был взят 1 ноября 1214 г. иконийским султаном Изз ад-дином Кай-Ка'усом (1210–1219). Правда, в 1254 г. Синоп вновь был присоединен к империи, но удержать его удалось только до 1265 г.[10] В начале XIV в. под властью трапезундского императора находилась лишь территория к востоку от Керасунта, и Алексею II (1297–1330) приходилось отстаивать этот второй по значению город империи (1301). И хотя впоследствии вплоть до конца XIV в. трапезундские императоры на западе опирались на крепости Лимний и Инея, мы не можем с уверенностью утверждать, что вся территория от Лимний до Керасунта сплошь принадлежала Трапезундской империи. А в начале XV в. территория последней, как сообщается в дневнике испанского посольства ко двору Тимура в Самарканде, начиналась у г. Триполи[11].
История Трапезундской империи, просуществовавшей с 1204 по 1461 г. и пережившей на 8 лет саму Византию, дает исследователю редкую возможность обратиться к изучению путей развития византийской провинции в период децентрализации государства, уяснить ряд коренных проблем социально-экономического, политического и этнического развития Византийской империи и сопредельных регионов Черноморья. Два с половиной столетия существования Трапезундской империи были наполнены бурными событиями. Это небольшое государство выдержало борьбу с сельджуками (1204–1265), сумело отвратить в середине XIII в. монголотатарское завоевание, стало свидетелем возвышения державы Тимура и роста могущества османов. Трапезундская империя являлась посредником в торговле Запада и Востока. На ее территории были основаны итальянские торговые поселения. Ключевая роль Трапезунда на Ближнем Востоке, его значение как политического центра, важного эмпория, одной из главнейших митрополий византийской церкви не раз заставляли дипломатов папской курии и крупнейших западноевропейских государств обращать пристальное внимание на далекую империю на Понте. Изучение международной роли Трапезундской империи позволяет полнее представить весь комплекс сложных отношений в Восточном Средиземноморье в драматический период нарастания османской экспансии, в то время, когда именно на Леванте решались судьбы многих народов, будущность крупнейших итальянских торговых республик — Венеции и Генуи. Исследование системы международных связей Трапезундской империи со странами Западной Европы есть первая задача данной работы.
Специального изучения требует также специфика поздневизантийского города-эмпория, который развивался в сложных условиях и подвергался интенсивному воздействию иностранного предпринимательства. Необходимо уяснить степень развитости товарно-денежных отношений в самом Трапезунде, роль его производства и торговли в условиях расцвета итальянской коммерции в бассейне Черного моря. По нашему убеждению, Трапезунд, будучи крупнейшим черноморским эмпорием, оказал существеннейшее влияние на характер внешнеполитических связей империи.
Рассматривая прежде всего проблему «Трапезундская империя и Запад», мы никоим образом не желаем умалить значения контактов государства Великих Комнинов с Византией, Грузией, Русью и Востоком. Рамки и задачи данного исследования не позволили специально обратиться к этим сюжетам, тем более, что отчасти это уже было сделано ранее[12].
Несмотря на целый ряд научных публикаций, значительно продвинувших вперед изучение Трапезундской империи, многие ученые до сих пор отмечают, что настоящая история этого государства еще не написана[13]. На это есть несколько причин. Во-первых, в нашем распоряжении нет компактной группы источников. Иногда прямо говорят о недостаточности материалов[14]. Это не совсем точно. Скорее можно — отметить их неравномерность для разных периодов и проблем и распыленность — самые разнообразные сведения рассеяны по крупицам в весьма значительном количестве документов, в нарративных, риторических, агиографических и эпистолярных источниках разных стран и нескольких столетий. Возможность расширения источниковедческой базы еще далеко не исчерпана. Немалые резервы, в частности, содержат богатые собрания документов Венецианского и Генуэзского архивов, хранилища рукописей Италии и других государств. Помимо письменных источников важная информация могла бы быть получена в результате систематических раскопок на территории современного Трабзонского вилайета Турции[15].
Вторая причина состоит в том, что плодотворная монографическая разработка истории Трапезундской империи в целом невозможна без предварительного исследования отдельных важнейших проблем. Это прежде всего аграрные отношения, история городов-эмпориев, историческая география и топография Понта, культура и быт его населения. Это также тема связей Трапезундской империи со странами Западной Европы, которые были не просто внешнеполитическим фактором: на территории империи возникли и существовали венецианские и генуэзские фактории; на экономику империи оказывала существеннейшее влияние широкая посредническая торговля и предпринимательская деятельность купечества.
Хотя значение связей итальянских морских республик с Трапезундским государством постулируется постоянно со времен Гейда, их содержание, динамика и эволюция, роль для самого Трапезунда и для Запада оставались вне конкретного рассмотрения. Имеется лишь несколько специальных статей о конфликте Трапезундской империи с Генуей в XV в.[16] и отношениях последней с папством[17]. Отдельные факты и стороны существовавших связей представлены на страницах обобщающих монографий по истории Трапезундской империи[18] и в трудах, посвященных венецианской и генуэзской средиземноморской торговле, итальянской колонизации Черноморья[19]. Международные связи Трапезундской империи рассматривались чаще в иных исторических контекстах, без привлечения всей суммы имеющихся свидетельств источников.
При разработке данной темы для нас служил основой сам принцип марксистско-ленинской методологии истории: «брать не отдельные факты, а всю совокупность относящихся к рассматриваемому вопросу фактов, без единого исключения»[20].
В основу работы положено изучение архивных материалов Венеции и Генуи, с которыми автор ознакомился во время научной командировки в Италию в 1977/78 г. Широко использованы также опубликованные источники. В ряде случаев привлекались рукописи неизданных венецианских хроник (из Библиотеки Марчиана в Венеции) и другие манускрипты и инкунабулы итальянских книгохранилищ. Источники
