заморской принцессой и, не зная истинной истории молодой женщины, нарисовала в своей голове сказочную историю о том, как Рикс, пылко влюбившись в красавицу, спас ее от нежеланного брака и покорил сердце девушки своей страстью и искренностью.
Ну ведь точно не красотой, ведь так? Рикс был огромен и страшен, а его изуродованное шрамами лицо вызывало восхищение и ужас одновременно. Он пугал всех и даже немного — самого Тормода. Но подле своей жены чудовище превращалось в нежнейшего мужчину — заботливого и трепетного.
Неудивительно, что Анифа до сих пор оставалась преданной ему. И так тяжело переживала их вечную разлуку.
Размышляя об этом, Лиа споро заплела две косы и уложила их вокруг головы. Украсила красивыми шпильками и гребнями и поменяла украшения. А после поднесла рубашку, поневу и изысканное темно-пурпурное платье с золотой вышивкой по вороту и рукавам и помогла женщине переодеться.
Сегодня был очередной пир. И ее госпожа должна выглядеть безукоризненно. Но не потому, что Анифа нуждалась в этом — будь ее воля, она бы не снимала своего будничного светло-серого платья, очень скромного и совершенно простого. И не носила бы драгоценности. Но привычно наряжалась, как то бывало при жизни Рикса, и носила роскошные платья и украшения с достоинством настоящей принцессы. И восхищала каждого, кто бросал на нее свой взгляд.
И Лиа она тоже восхищала! Хотелось бы ей хотя на половинку стать похожей на эту черноволосую женщину с внешностью невинной девушки и с мудрыми, как у богини, глазами!
Закончив с приготовлениями, девушка напоследок ласково погладила Анифу по плечу и ободряюще улыбнулась. Та, будто проснувшись, вскинулась и расправила свои и без того ровные плечи. Внимательно посмотрела прямо в глаза прислужницы и, подняв руку, нежно коснулась ее щеки. Женщина всегда была щедра на ласку, и Лиа, прикрыв глаза, привычно прижалась к нежным пальцам, погладившим ее с материнской заботой.
— Риксу нравилось это платье… — вздохнув и поглядев вниз и убрав ладонь, проговорила Анифа тихонько.
— Ему нравилась ты, госпожа, — мягко пробормотала Лиа, — Вне зависимости от того, вот что ты одета и какие драгоценности на тебе были.
— Верно… — прошептала женщина, — Ты совершенно права…
Глава 1
Пять лет спустя
Глядя на Рана, упруго и ловко передвигающегося по круглой площадке с кинжалами в руках, Анифа чувствовала гордость за своего подросшего сына. Четырнадцать лет! Еще не муж, но уже не мальчик.
Он с легкой и красивой улыбкой на своих нежных губах боролся с другим подростком, потрясая своей длинной светловолосой гривой, перевязанной простым кожаным шнурком, и умело уходил от каждой атаки. Ран был крупнее и выше своего противника, и в разы выносливее. Капельки пота покрывали его лоб и скулы, а холщовая рубашка прилипла к спине, но дыхание у него было ровное и глубокое, будто он не сражался, а неспешно прогуливался вдоль речного берега, насвистывая знакомый с детства мотивчик.
Анифа любовалась своим сыном, таким красивым и таким могучим, и легко могла представить его взрослым — Ран уже обещал вырасти таким же высоким и такого же крупного телосложения, как и его отец. Может быть, когда-нибудь и его “украсят” такие же уродливые шрамы, как были у Рикса-северянина, но пока его лицо было прекрасным, как у бога. И оно восхищало не только ее, но и молоденьких девушек, которые, бросив свои дела, откровенно любовались Раном и, хихикая, громко переговаривались между собой.
— Вот же глупые курицы, — тихонько прыснула стоящая рядом с ней Далия, тоже не по годам рослая и почти уже догнавшая мать в росте.
— Они восхищаются силой твоего брата, — заметила негромко Анифа.
— Скорей уж, его смазливой мордашкой!
— Разве плохо быть красивым? — спросила женщина у дочери с любопытсвом, искрення интересуясь ее мнением.
— Красота — проходящее явление, — заметила Далия, — Вот получит Ран пару шрамов — на него и не глянут больше!
— Мужчину шрамы украшают. И учат быть сильнее.
— Надеюсь, это произойдет раньше, чем Рана проткнут насквозь. А то самомнения у него — выше княжьего терема!
Но, будто в противовес слов сестра, подросток в очередной раз уклонился от быстрого выпада своего противника, грациозно поднырнул под его рукой и в очередной раз оцарапал и без того израненный бок юноши.
— Пять! — торжествующе выкрикнул Кнудд — наставник юных воинов, бдительно следящий за тренировочным боем. — И ни одного — у Рана! Ран победил!
Люди, окружающие площадку, ликующе завопили. Кнудд довольно ухмыльнулся, и даже Анифа, поддавшись всеобщему настроению, пару раз хлопнула в ладоши. Только Далия, скривившись в своем духе, гордо отвернулась и пошла прочь.
Ран, ее чудесный мальчик, тоже торжествующе закричал, высоко подняв вверх клинки и несколько раз повернувшись, красуясь. Прикрыв от удовольствия глаза, он задрал к небу свое красивое лицо, и холодное солнце, необычайно яркое в этот безоблачный день, осветило и будто поцеловало его сияющий лик.
Как же сейчас Анифа гордилась своим сыном! Ее сердце трепетало и даже билось быстрее, видя, каким красивым и сильным он вырос, как отчаянно он стремился к совершенствованию своих навыков и победе. При этом он оставался очень честным и великодушным, никогда не кичился и не хвастался своими умениями, и был добр к друзьям и близким.
Вот и сейчас он с широкой улыбкой протянул своему противнику руку, и юноши искренне пожали друг другу предплечья, выражая удовлетворение и уважение их поединку.
Потом Ран оглянулся и, заметив мать, с мальчишеским смехом бросился к ней.
— Мама! — прокричал его звонкий голос, — Мама, ты видела?!
Будь он менее сильным и талантливым, а сама Анифа — не сдержанной в проявлении своих чувств, трепетные и близкие отношения матери и сына стали бы предметом всеобщих насмешек.
Но их обоих уважали. А еще привыкли. Поэтому ничего особенно в крепких объятьях юноши и молодой женщины, которая едва доставала до его плеча, жители городища не видели. И даже восхищались.
— Ты же видела, как я его? — хитро ухмыльнувшись, спросил подросток у Анифы.
— Конечно, — кивнула женщина, поборов соблазн коснуться светлой пряди, упавшей сыну на щеку.
— С самого начала? Я не заметил, когда ты пришла.
— Не удивительно, ведь я пришла немного позже. Ты был уже занят.
— И как тебе?
— Я женщина, сын. Я мало смыслю в воинской науке.
— Ага! Ну конечно! — Ран беззаботно рассмеялся, — А какую сказку еще ты мне хочешь рассказать?
— Про дракона? — поддержала шутливый тон сына Анифа.
— Про дракона! — счастливо, как в детстве, заявил юноша и звонко поцеловал мать в щеку.
Та легонько шлепнула его по плечу и, подтолкнув,
