Только бы добраться.
Хрипло, рвано дыша, Арнетти бежала и бежала не разбирая дороги, а бесова роща почему-то всё не торопилась заканчиваться. Под ногой что-то хрупнуло, ощутимо кольнуло через тонкую подошву балетки. Арнетти подпрыгнула, вильнула и неожиданно по глазам ударила, ослепляя, вспышка света, словно фары у автомобиля включились.
Отлично. Теперь ещё и не видно ни зги.
Позади зазвучали отчётливые шаги, в спину толкнулся… обычный человеческий мат. Арнетти заметалась в круговороте заплясавших перед глазами белых пятен, рванулась в одну сторону, в другую, запнулась леший разберёт обо что. Затем на голову обрушился ливень.
Ливень? Ну а он-то когда начался?!
Ледяные струи хлестали наотмашь, одежда за считанные секунды вымокла до нитки, холодные пряди волосы облепили шею. Прояснить зрение не удавалось, вместо белых пятен глаза заливало бегущими по лицу каплями. И вокруг как-то очень уж резко, внезапно потемнело. А ведь ещё несколько минут назад и небо было ясным, в безобидных пушистых облачках, и солнышко светило да пригревало, и ни единого намёка, что вот-вот хляби небесные развернутся.
Куда бежать?
И где медведь?
Арнетти покрутилась на месте, смутно различая толстые чёрные стволы деревьев, совсем на берёзовые не похожие. И много их как! Слишком много для небольшой рощи.
Подошва балетки вдруг со смачным чавканьем проехалась по грязи, и ногу в мокрой обувке рывком увлекло куда-то в неизвестность. За одной ногой последовала вторая, а там и всё тело рухнуло на землю, не в силах противостоять тяготению. Сыра-мать землица оказалась не только сырой и на диво неприветливой, но и чрезвычайно неровной и Арнетти не просто упала, а покатилась вниз по склону. Не иначе как чудом не перевернулась, не завалилась на бок, ни за что по пути не зацепилась и ни во что не врезалась с разгону. Проехалась по невысокому, относительно пологому склону прямо на попе, в вихре брызг и грязи, и застыла на дне оврага, соображая судорожно, закончилось всё или ещё сюрпризы будут?
Раскатисто шумел ливень, заглушая все звуки, кроме отдающегося в ушах заполошного стука сердца. Губкой набухала щедро напитанная влагой земля. Высоченные — даже со дна оврага видно, что не берёзки ни разу, — деревья тянулись далёкими кронами к низким тёмным тучам. До боли сжав руки, обнимающие залитый ноут, Арнетти сидела в грязи среди узловатых обломанных веток, мелко-мелко дрожала и пыталась понять, что, собственно, произошло.
Медведь.
Бегство от медведя.
Берёзовая роща, в мгновение ока превратившаяся в неведомую лесную чащобу.
В ином мире всякое, конечно, бывает и случается тоже разное, что не всегда в мире людей встретишь, но чтобы зелёные насаждения едва ли не на глазах мутировали в невесть что?
Теперь за компанию с телом и зубы стучать начали. По коже мурашки нескончаемым табуном бегут, и мокрая одежда кажется противным ледяным панцирем.
И холодно становится.
И общая повышенная сырость ощущается особенно остро.
— Барышня?
Арнетти подняла глаза на противоположный склон, начинавшийся всего-то в паре метров от её ног, но никого сквозь серую пелену ливня не увидела.
Галлюцинации?
— Барышня? — прорвался сквозь шум дождя мужской голос.
Арнетти обернулась к склону за своей спиной и наконец заметила мельтешащую наверху, среди деревьев, тёмную, непропорционально широкую фигуру.
— Барышня, с вами всё в порядке? — обеспокоенно вопросил незнакомец, поймав наверняка ошалевший взгляд Арнетти. — Подождите, я сейчас спущусь.
Арнетти отвернулась.
Ну, по крайней мере человек, не медведь.
Спустя минуту он и впрямь оказался рядом, хотя Арнетти не представляла, как можно спуститься — а не скатиться, — с этой грязевой горки. Отбросив с дороги ветку-другую, встал сбоку, наклонился к Арнетти, с тревогой всматриваясь в её лицо. Некоторая непропорциональность фигуры объяснялась просто: мужчина одет в широкий чёрный дождевик, скрывающий настоящие очертания фигуры. Прячущий большую часть лица капюшон низко надвинут и с его края ручьями стекала вода.
— Как же вас так угораздило? — риторически поинтересовался незнакомец.
— А г-где… — Арнетти ещё раз огляделась.
Мало ли где мог притаиться её преследователь?
— Что?
— М-мед-дведь…
— Медведь? — со странной интонацией повторил мужчина.
— Медведь… б-большой… я от него бежала… и вот я тут…
— Вы бежали от медведя?
— Д-да… а п-попала сюда… как попаданка, — нервный смешок вырвался сам собой.
— Давайте я помогу вам встать, — незнакомец потянулся к Арнетти.
А давайте. Что-то нет уверенности, что она подняться самостоятельно сумеет.
— Только вам придётся отпустить этот… эту штуку.
Какую штуку?
Мужчина ткнул пальцем в район ноута.
Ни за что!
В подтверждение Арнетти отрицательно помотала головой.
— Я бы и рад отнести вас на руках, но, к сожалению, я уже не так молод, ловок и силён для подобных упражнений. Да и в нашей местности не слишком-то удобно расхаживать с девушками на руках.
И вдруг надорвётся ненароком? Весу в Арнетти было… было, в общем.
Много и разного. Как говаривала бабуля, хорошего человека должно быть много, и иногда, в минуту душевной невзгоды, Арнетти повторяла себе нехитрую эту фразу вместо мантры.
— Л-л-ладно, — смирилась Арнетти и, кое-как разжав сведённые руки, попыталась передвинуть ноутбук под мышку.
— Она очень ценная? — техника удостоилась исполненного сомнений взгляда.
— Д-да… — выдавила Арнетти и добавила на всякий случай: — Для м-меня.
— Ясно.
Реквизировать явно мешающийся ноут незнакомец не стал и осторожно помог Арнетти подняться.
— Я б-балетку п-потеряла… — пожаловалась Арнетти, в процессе подъёма заметив прискорбное отсутствие обуви на левой ноге.
И в пределах видимости, что характерно, туфли тоже не было.
Сгинула, предоставив хозяйке дивную возможность оценить все прелести прогулки босой по насквозь промокшему лесу.
— Что потеряли?
— Бал-летку… туфлю… ай!
— Что такое? Наступать больно?
— Да… я ногу подвернула… или сломала… нет, всё-таки подвернула… если бы сломала, было бы больнее… я так думаю.
Придерживая застывшую на правой ноге Арнетти, мужчина наклонился вновь, глянул на поджатую босую левую.
— Похоже на ушиб.
— А вы врач?
— Нет.
