места, и мама снова решилась на неожиданный шаг. Взяв меня рыдающую от обиды в охапку, она потащила меня к первой попавшейся ведьме, затем ко второй и третьей, так мы обошли наверно всех московских ведуний. Но они все, как одна, говорили одно и то же, что душа моя темна, как ночь, и им необходимо провести со мной как минимум десять сеансов, чтобы развеять тьму. Лишь последняя ведьма смогла быть наиболее точной в высказываниях. Она долго ходила вокруг меня, напряжённо ощупывая мою ауру, обмахивала меня какими-то вонючими ветками и почти подожгла мои волосы своей заколдованной свечой. Но, наконец, тяжело вздохнула и сказала:
— Вижу чёрное пятно возле сердца, очень старое, оно появилось ещё при рождении. Душа твоя нечиста, возможно, в прошлой жизни ты сделала что-то плохое, но итог один — изменить ничего нельзя. Я вижу конец твоего пути. Четверть века — вот твой срок. Дальше твоя душа полетит за границу этого мира.
— Двадцать пять лет? — мама схватилась за сердце, — Но как же так? Неужели ничего нельзя сделать? Она же ещё невинный ребёнок. Всю жизнь неудачи ходят за ней по пятам. Разве это справедливо?
— Не о справедливости сейчас речь. Я говорю, что вижу. Смерть вот здесь, — ведьма ткнула пальцем мне в грудь, — Прямо возле сердца. Если голову ещё можно обмануть, то от сердца удар не отвести. Однако… — ведьма вдруг замолчала и внимательно посмотрела на меня.
— Что? — проблеяла я, уже не чувствуя пол под своими ногами, настолько я была испугана.
— Ты говоришь, тебе не везёт?
— Слабо сказано. Из ста пустых пистолетов, мне обязательно достанется один-единственный, заряженный по ошибке. Неудача, возведённая в десятую степень, — вздохнула я.
— Значит, вот он, твой шанс на спасение, — ведьма отошла в сторону, задула все свечи на столе, затем раскрыла шторы, от чего комната залилась дневным светом, — Дальше духам лучше нас не слушать, — она открыла форточку, впуская шум дороги в комнату.
— Вы знаете, как нам помочь? — взмолилась мама.
— Помочь я вам не смогу, сделать это может только сама Ася, — ведьма повернулась ко мне и зашептала, будто боялась, что нас, и правда, подслушивают, — Ты должна победить свою неудачу. Она навязанная, наговоренная, не твоя. Найди самого везучего человека на земле и обыграй его. Замени свою неудачу его удачей, и ты станешь свободна.
— Как это сделать? — в тон ей зашептала я.
— С этим уже разберёшься по ситуации. Может, достаточно будет обыграть его в карты, а, может, и убить. Вопрос только в том, на что ты готова пойти.
— Что вы такое говорите? — воскликнула мама, — Моя дочь не способна на такие поступки!
— Я объясняю вам расклад, дальше решайте сами, — холодно оборвала она маму и отвернулась к окну.
— Пойдём отсюда, — мама схватила меня за руку и повела прочь из квартиры колдуньи.
Когда мы вышли за порог, она плюнула три раза через плечо, чертыхнулась, выругалась и сказала мне забыть весь бред, что ведьма нам наговорила. Но вы бы смогли забыть, когда вам говорят, что вам отведено только двадцать пять лет жизни? Вот и я не смогла. С того дня вся моя прошлая жизнь будто перестала существовать.
Вы наверно думаете, какой надо быть дурой, чтобы поверить в этот бред? Но когда живёшь много лет, получая только пощёчины от жизни, вольно-невольно начинаешь верить в слова о проклятии. Когда из всех возможных вариантов я выбирала кассу, которая зависает прямо передо мной, когда деньги улетали в форточку в прямом смысле этого слова, а вся моя одежда абсолютно случайно рвалась на мне в самый неподходящий момент и еще тысяча и один пример подобных случаев. Один, два раза такое может случиться с каждым, но не каждый же раз. Я даже поначалу старалась относиться ко всему с лёгкой долей иронии, но жизнь раз за разом давала мне чётко понять, чтобы я не надеялась на счастливый конец. И как бы грустно это ни звучало, но я сдалась и приняла свою историю, такой, какая она есть. Если вы подумали, что я написала завещание и стала ждать роковой час, вы ошибаетесь. Я не собиралась так просто сдаваться и начала везде разыскивать удачливых людей. У меня стояла чёткая цель — обыграть счастливчика в любом даже пустяковом деле. И я искала, до сих пор ищу и пытаюсь хоть как-то притянуть к себе капризную удачу за её вертлявый хвост.
Вот такой вот расклад. Что скажете? Да, я сама в шоке. Но жить то всё-таки как-то нужно. Ещё одной проблемой было то, что моя семья в отличии от меня не была готова смириться с таким раскладом. Каждый делал всё, что мог. Самая младшая сестрёнка плела мне защитные фенечки и не разрешала их снимать. Сейчас их у меня по десять на каждой руке. Мои неугомонные братья-близнецы находят самые изощрённые способы избавить меня от беды. В последний раз они вылили на меня ведро святой воды, пока я спала. Воду, к слову сказать, они освятили сами, прочитав над ней все заклинания, которые они нашли в своих книжках. Старшие жители квартиры благо ничем меня не обливали, однако убрали из дома все потенциально опасные предметы, которые могут мне навредить. Теперь мы все кушаем пластмассовыми столовыми приборами. Старший же брат не поддался всеобщему сумасшествию, однако тоже был настороже, хотел пристроить меня к себе в контору, чтобы мог за мной приглядывать. В общем, с каждым днём они всё пристальнее за мной следили, что начинало серьёзно сводить меня с ума.
Стоило мне задержаться чуть дольше в туалете, то уже через секунду я слышала стук множества кулаков в дверь и встревоженное пыхтение домочадцев в ожидании моего ответа.
Дома мне стало находиться труднее всего, хоть это и было единственным местом, где со мной не происходило никаких катаклизмов, но жить под тревожными взглядами близких было невыносимо. Поэтому преодолев кучу преград, я всё-таки смогла найти работу, которая занимала меня практически от рассвета до заката. Мне наверно первый раз в жизни повезло. Хотя, если взглянуть со стороны, удачей это можно было назвать с сильной натяжкой. Я устроилась работать на почту. Сначала мне казалось, что я и дня там не продержусь. По всем законам моей жизни я обязана была устроить там буквально последний день Помпеи. Но проработав там неделю без каких-либо последствий, я поняла, что моё проклятие там тоже не действует, потому что это место и так проклято. Там и без меня происходит столько различных бед, что
