Ксана возвышается надо мной, как колосс, пока я осторожно поднимаю бутон редкого сорта роз с земли.
— Привет, Ксана.
— Черт! — сестра делает нервный шаг в сторону и обратно. — Ты меня вообще слушала?!
— Прости, я цветочек поднимала. Ты меня испугала, я нечаянно его отрезала.
— Да и пофиг!
— Как это пофиг?! Теперь куст некрасивый, и бутон не расцветет.
— Где он был?! — злится Ксана, дергает секатор из передника рабочего фартука. — Сейчас я ему ка-а-ак…
— Стой, ты можешь себя поранить!
Изнеженные руки Ксаны не привыкли к грубой работе с инструментами. Лихо нырнув в куст роз, она лишь оцарапала кожу.
— Дебильные розы! — роняет секатор. — Стала бы хозяйкой, приказала нафиг убрать эти кусты.
— Что ты такое говоришь?!
Ужасаюсь. В цветах и заботе о них — вся моя жизнь!
Я с детства любила этот сад и оранжерею. Знаю каждый уголок, помогала мужу мамы — человеку, который называл меня дочкой и растил, как родную. Я впитывала его умение как губка и после смерти взялась за его работу.
Баженов даже не заметил смерти садовника, лишь хмыкнул, когда понял, что за садом теперь слежу я. Отец чиркнул подпись в бумагах о моей официальной должности, выписал премию в десять тысяч рублей. Верх его заботы обо мне!
— Ксана, ты не в настроении?!
— Конечно! — Ксана пускает большую слезу. — Папа продает меня замуж за головореза!
— Что?!
— Что слышала! Папа договорился о браке с Багратовым!
— Багратов?! Кто он такой?
— Он неделю назад приезжал. Здоровый, как бык… Мужик с бородой и в татухах. Может быть, видела его? Ты как раз в саду кусты стригла.
Вспоминаю. Да, кажется, я видела того, о ком говорит Ксана.
Было сложно не заметить его.
Пугающий мужчина.
Дикий. Необузданный. Отталкивающий и притягательный одновременно.
Рослый, мускулистый.
Куртка была переброшена через локоть. Широкие плечи обтянуты белой футболкой, показывая стать и силу.
Горячий. Казалось, от его тела исходили импульсы жара.
По крайней мере, меня отчего-то бросило в приятное, будоражащее тепло.
Я запомнила мужчину, потому что увидела чернильные цветы на его руках и просто… Просто я люблю цветы.
Именно в этом причина моей неестественно отзывчивой реакции на незнакомца.
Уверена.
Его зашкаливающая маскулинность и сногсшибательный тестостерон здесь ни при чем.
Голос — хриплый, низкий, царапающий — тоже.
Все дело в розах на его руках! Они меня заворожили!
— Розы на левой руке? Чуть выше запястья, и на бицепсе, — отвечаю автоматически.
— Лысому — бантики, а Фиме — цветочки! — фыркает сестра. — Значит, ты его видела! Монстр косорылый, чудовище бородатое… Безжалостный бандит. Бессовестный вор, убийца! Старикан, к тому же.
— Старикан? — удивляюсь такому определению. — Ты в своем уме?! Кажется, ему сорок с небольшим.
— Старик! — повторяет упрямо. — Скоро у него вся голова будет седая, как у моего папеньки!
Ксана преувеличивает, кажется… Но слова не дает вставить.
— Старикан, весь в татуировках! Фу, под такого ложиться. У него наверное все-все татуированное, и под нижнем бельем — тоже!
После слов Ксаны я представила, как по рукам Багратова, к торсу, спускаются чернила татуировок, оплетая шипованными лозами крупное тело мужчины, и… покраснела до самых пяток.
Стало жарко.
— Ксана… — отвечаю севшим голосом.
Хочу избавиться от навязчивого образа мужчины, о котором не знаю ровным счетом ничего!
Пусть сестра сама проблемы решает, а у меня вон — работы полно.
Кусты подровнять, убрать лишний мусор!
— Может быть, все не так плохо?
Сестра кривится.
— Папа говорит, мне выпало счастье стать женой миллиардера! Но я знаю, что Багратов никакой не миллиардер, а простой бандюган. Все его миллиарды достались кровью и рэкетом! Он убийца.
Отхожу в сторону. Показываю, что разговор окончен.
Но Ксана не отстает, хватает меня за локоть.
— Я хочу избежать брака с Багратовым! У меня есть гениальный план… И ты мне в этом поможешь!
— Ты хочешь сорвать брак?
— Да!
— Планируешь избежать заключения брака, о котором уже договорился Георгий Владимирович? — ужасаюсь. — Ксана, твой отец очень строг! Вспомни, как он выпорол повара за плохо прожаренную утку. Бедный шеф-повар, Виктор Денисович неделю сидеть на попе не мог.
Ксана фыркает. Мол, ерунда!
Вспоминаю другой случай.
— Неужели ты забыла, как папа на лето тебя в доме закрыл, когда ты съехала на четверки в универе? Даже телека лишил… Косметику выбросил лично. Вещи брендовые отобрал.
— О, не напоминай мне про тот ад!
— Буду напоминать. Чтобы ты не забыла, с кем имеешь дело! Нет-нет, Ксана. Я решительно против участвовать в твоей авантюре!
— Дело выгорит.
— Может быть, выгорит. Может быть, не выгорит. Ты — дочка Баженова, тебя он может наказать немножко, но простит в итоге. А я, что? — усмехаюсь горько. — Я здесь на птичьих правах. Если отец узнает, что я тебе помогала, вышвырнет меня из дома!
— Не переживай, я тебя в любом случае не брошу и позабочусь! — подмигивает Ксана. — Не ломайся, ну же!
— Нет, такому человеку, как Георгий Владимирович, нельзя противиться.
— Ой, да ты просто трусишка! Всегда описываешься от страха перед нашим папочкой. Возможно, раньше он был суров. Но года, поверь, уже не те! — говорит надменно, подчеркивая. — Старость! План у меня стопроцентно сработает. Поверь… Помоги, умоляю!
Примерно пять минут сестра давит на жалость и слезами добивается моего неуверенного кивка.
— Сначала скажи, в чем план?
— До плана мы еще доберемся! — отмахивается сестра.
— Может, не стоит рисковать? Сколько раз ты видела Багратова? Что знаешь о нем? Не хочешь замуж только из-за его татуировок и криминального прошлого?
— Криминал не остался в прошлом, я навела справки. Все говорят, что Багратов — на всю голову отбитый! Этот бандит нагло отбирает бизнес отца, отжимает… Брак ему нафиг не нужен. Только гарантии, чтобы папа не пошел против него!
— Мне жаль. Если не хочешь в брак, поговори с отцом. Он тебя любит и прислушается.
— Уже говорила. Он и слышать ничего не хочет. Только за свою шкуру переживает! Трясется, как припадочный, начал орать на меня, пуская пену изо рта! Кажется… — морщит хорошенький носик. — Ранее папа решил надуть Багратова, но это не сошло ему с рук. Представляешь! Он накосячил, но теперь мне расплачиваться… Разве это справедливо? Разве так поступают любящие родители?! Фимочка, помоги... Мы избавимся от этого ига раз и навсегда!
