распоряжений оккупационных властей».
Мой любимый дядя, Шуляк Иван Павлович, вернулся с войны живым. Для меня он герой. Дядя награжден орденом Славы III степени, медалью «За отвагу», орденом Славы II степени. В моей образной памяти дядя Ваня вспоминается как большое яркое Солнце. Для искалеченной войной семьи он остался главой семьи, надеждой и опорой, особенно для бабушки, постоянно поддерживал ее материально в том числе. Жил с семьей в Горловке Донецкой области и работал шахтером. Когда дядя приезжал в отпуск, для меня наступал праздник души, именины сердца. У меня появлялись часики, туфельки, платьица, косыночки и т. д. и т. п. Для него я была любимой племянницей. Меня он называл всегда не иначе как красавица, а еще – Инга (так звучало первое произнесенное мной слово). Дядя ушел из жизни в возрасте 53 лет. Множественные ранения на войне, несколько пережитых завалов в шахте дали о себе знать.
Я отношу себя к категории послевоенных детей. Из детства я помню, что в нашей семье старались о войне не говорить. Тяжелые годы оккупации нашего села Чуйковки в памяти моих родных и земляков оставили тяжелые воспоминания. Большое количество людей погибло. В селе были полицаи (предатели), которых впоследствии судили. Но в селе оставались жить их семьи. И жизнь, к счастью, продолжалась. Детей щадили. Мы, сельские дети, жили по-детски. Учились в единственной в селе восьмилетней украинской школе, которая располагалась в поповском доме, сидели за одними партами, дружили. В наши детские головки родителями ненависть не закладывалась. Во взрослой жизни послевоенные дети сами выбирали свою дорогу и впоследствии сами разбирались, с кем можно было дружить, а от кого надо было держаться подальше.
С двух лет я воспитывалась отчимом, Кравченко Василием Марковичем. В народе таких девочек называют падчерицами. Я это слово и сейчас ненавижу, потому что оно созвучно слову «ящерица». А в детстве я об этом не задумывалась. Оно просто резало мне слух, вызывало обиду, когда я слышала за своей спиной шипенье досужих взрослых, произносивших его. Но я летела по жизни, мечтала о высоком, навеянном моей детской чистой душе книгами, учителями, моими мамой, бабушкой. Став уже совсем взрослой, приобретя житейский опыт, я стала об этом размышлять, расставлять акценты и вспоминать людей, которые имели для меня большое значение.
По сегодняшним меркам многие считают, что родители, которые воспитали мое поколение, были довольно жестоки. Лично я так не считаю. Это мнение в обществе культивируют те люди, которые, с моей точки зрения, развалили мою страну. Да! Мы росли, боясь вляпаться в неприятности. Нас заставляли делать работу по дому и ждали, что мы будем нести ответственность за то, чтобы хорошо выполнить эту работу. Если мы совершали глупые ошибки и капризничали, нас наказывали. Мы ели то же, что и все, а не выпрашивали что-то вкусненькое. Мы одевались в то, что нам покупали, а не в то, что нам порой хотелось. От нас ждали, что мы будем хорошо учиться в школе и осознавать, что от этой учебы зависит наше будущее. Мы выросли воспитанными, интеллигентными, образованными людьми, которые имеют представление о морали, уважают закон и старших. Я благодарю Господа за то, что у меня были именно такие мама и папа.
Своего отчима я всегда называла папой. Меня никто этому не учил и никто не заставлял называть его папой. В моей жизни это сложилось естественно, как смена дня и ночи. Я считаю Василия Марковича своим отцом и благодарна ему за то, что он научил меня, в первую очередь, ответственно относиться к работе. Слово «надо» для меня – закон до настоящего времени. Я умею делать всю деревенскую работу. Я не понимаю словосочетания «мне скучно» или «мне нечего делать». И в жизни его наука об отношении к работе мне очень пригодилась в далекой Республике Коми.
Мой отец из многодетной семьи, инвалид войны. В их семье вместе с ним было 8 детей. Прах его отца, а моего дедушки, его брата, а моего дяди, также покоятся в братской могиле, где похоронен и мой дедушка по маминой линии. Брат отца, Кравченко Степан Маркович, мальчик 17 лет, в 1942 году водрузил красный флаг над немецкой комендатурой – за что и был расстрелян гестаповцами. Бабушка Ульяна Кузьминична – мама отца, родившая и воспитавшая 8 детей, была очень мудрой и доброй женщиной. Сестры и брат отца, а для меня – это тети и дядя, ко мне относились тепло, по-родственному. Чужой в их семье я себя не чувствовала. Я храню рушник, который бабушка Ульяна вышила специально для меня. Помню варежки, которые она мне связала. Помню гостинцы, которые она приносила к нам в дом, и как щедро угощала, когда мы с братом приходили к ней в гости. Предчувствуя свой уход в мир иной, она попросила своих дочерей: «Положите со мной платок, который мне подарила Галка». Платок был голубого цвета. Я угадала, что она его любила. Низкий поклон тебе, моя дорогая бабушка Ульяна.
Отец был очень красив внешне, как мне кажется, и трудолюбив до невозможности. О таких говорят – работяга. Но любил, и даже чрезмерно, выпить. По этой причине обижал маму. Если выпивал, то в доме было не очень хорошо. Я до сих пор ненавижу пьянство. Пьянства и пьяных я патологически боюсь и сейчас.
С разницей в три года в 1952 году в семье появился мой брат – Саша. Счастье, радость, наследник отца. Отец не спускал его с рук на зависть мне. Видимо, поэтому я по-детски проявляла свое превосходство перед братом. Я хорошо училась, а он, как большинство мальчишек, не очень. Не хотела, но приходилось за Сашу решать его школьные задачки, иначе он просто не давал мне выполнять свои уроки. Но в жизни у нас с братом сложились ровные братские отношения. Он унаследовал от отца любовь к детям и ответственность в работе. У Саши три взрослых сына и шесть внуков. В моем понимании, брат как мужчина сделал все, что в жизни нужно: построил дом, посадил дерево и вырастил сына. Это счастье.
Был в моей жизни еще один человек, старше меня на один год, мой двоюродный брат, Игорь. Игорь – приемный сын моего дяди Вани. Он каждое лето приезжал на каникулы в деревню к бабушке. По возрасту, по духу и по взглядам на жизнь мы были родственными душами. Дядя Ваня очень хорошо относился к Игорю. Он его усыновил. Гордился им. Игорь был обеспечен всем: сначала мопед, затем мотоцикл
