1
Жульничали все. По крайней мере, все, кого Тони Валентайн знал лично. Химичили с налогами, изменяли женам, надували телефонные компании, незаконно подключались к кабельному телевидению, ну а особо смелые подтасовывали карты во время традиционного пятничного покера или – если партнер отвлекался – подталкивали мячики поближе к лункам на поле для гольфа. Каждый хоть раз в жизни да смошенничал – такова уж человеческая натура, вполне простительный грех. Проблему составляли лишь те, кто почувствовал вкус к обману.
И таких великое множество. Соединенные Штаты охватила просто эпидемия профессионального шулерства и мошенничества, и винить в том следовало легализацию азартных игр. А что вы хотите, если денежные ставки в том или ином виде в тридцати восьми штатах стали вполне законным делом? Естественно, страна погрузилась в пучину наглого обмана – совсем как во времена Дикого Запада. На то и лотереи, чтобы подделывать выигрышные билеты, на то и игровые автоматы, чтобы их перепрограммировать, на то и крупье в казино, чтобы тайком отщипывать кусочки от хозяйских пирогов. Мошенники и шулера нагуливали жирок в этой питательной среде, и Валентайн до дрожи ненавидел эту публику – по нему, они куда хуже обычных воров или грабителей. И он ни разу не пожалел тех, кого ему удавалось отправить за решетку.
Но вот настал тот роковой августовский день, когда и он призадумался…
День начинался как обычно. Встал в восемь, проглядывая спортивную страничку – особенно его интересовал бокс, – съел плошку хлопьев с молоком, побрился-помылся, затем, налив вторую чашку кофе, уселся на переднем крыльце своего дома в Палм-Харборе. Он сидел в кресле-качалке под лениво вращавшимся вентилятором и привычно размышлял: а похож ли он на своих соседей, пердунов-пенсионеров? В общем-то похож, с одним лишь отличием: он и не думал предаваться законному отдыху.
– Что-то ты запоздал, – сварливо заметил он курьеру из службы срочной почтовой доставки: на часах была половина десятого. Расписался в протянутой ему квитанции.
– Застрял из-за похоронной процессии, – пояснил конопатый курьер, вручая толстый пакет. – Народ в эту пору мрет как мухи. Ну, я помчался. Доброго вам здоровьечка, господин Валентайн.
Белый фургон с оранжево-фиолетовым логотипом службы «Федерал Экспресс» сорвался с места, а Валентайн так и замер в дверях. Что этот болван имел в виду? Что старики умирают здесь пачками? Флорида, как успел он убедиться за время своей половинчатой отставки, справедливо может гордиться двумя вещами: изобилием солнечных дней и равным ему изобилием дураков.
Пакет был из Лас-Вегаса, отправитель – «Отель и казино Акрополь». Вскрывая его, Валентайн вспомнил вчерашний разговор с мудаковатым питбоссом[1]по имени Уайли. Какой-то клиент ободрал «Акрополь» на пятьдесят штук, и Уайли умолял Валентайна просмотреть видеозапись службы наблюдения и безопасности – а вдруг тот тип жульничал? В голосе Уайли было столько отчаяния, что Валентайн согласился.
В пакете были видеокассета, чек и записка. Большинство питбоссов вряд ли имели среднее образование, и каракули Уайли разобрать было непросто. Но, судя по тому, что Валентайну удалось расшифровать, Уайли предполагал, что дилер[2]был в сговоре с игроком. Питбоссы всегда так думают, и Валентайн выбросил записку в мусорную корзину.
Вставив кассету в видеомагнитофон, Валентайн уселся в любимое глубокое кресло на колесиках. На тридцатишестидюймовом экране «Сони» возникло черно-белое изображение. Размытые очертания молодой женщины раздавали карты для блэкджека столь же размытым очертаниям мужчины. «Акрополь» был одним из старейших в Лас-Вегасе казино, и, чтобы не потерять лицензию, им следовало бы заменить аппаратуру видеонаблюдения на более современную. Валентайн подрегулировал четкость.
Просмотр таких записей требует определенного навыка. Камеры куда более чуткий инструмент, чем человеческий глаз, и потому парички-накладки на мужчинах смотрятся как приклеенные к затылкам коврики, костюмы из дешевых тканей с синтетикой кажутся полосатыми, словно шкура зебры, а женщины в красном выглядят обнаженными – красные предметы для этих камер прозрачны. Зрелище поистине фантастическое.
Вскоре Валентайн поймал себя на том, что зевает. Обычно пленки, которые ему приходилось просматривать, были полны действия, и на них мелькали целые толпы. Именно в такой неразберихе и работает большинство жуликов: кто-то отвлекает внимание, а трое-четверо членов шайки делают свое грязное дело. Эта же запись была совсем другого свойства. Человек, в одиночестве игравший за столом для блэкджека, выигрывал кон за коном. Валентайн сначала присматривался к тому, как он играет, потом – к тому, как симпатичная на вид блондинка раздает карты. Все выглядело вполне благопристойно, за исключением того, что игрок точно знал, когда следует взять карту, а когда пропустить ход.
Валентайн прокручивал пленку взад-вперед уже двадцать минут, но так и не мог понять, в чем дело. Другой бы на его месте решил, что все в порядке и его заставляют делать зряшную работу. Но Валентайн знал: так играть никому на белом свете не дано. Остановив запись, он выудил из мусора записку Уайли. Питбосс накорябал: «Дилер подает сигналы?» Фраза была подчеркнута. Валентайн прекрасно знал, каким образом дилеры могут подавать игрокам сигналы, но блондинка ничего такого не делала. Уайли ошибался.
Однако это не означало, что все чисто. Парню на пленке слишком уж везло, такого не бывает. Взяв со стола блокнот и карандаш, Валентайн опустился на колени перед телевизором – теперь между ним и экраном было не больше фута – и нажал на кнопку «Play».
– О'кей, мистер, – объявил он, когда пленка закрутилась сначала. – Посмотрим, как это у вас получается.
Парень огреб столько, что Валентайн окрестил его Ловкачом.
В течение часа он вел учет сыгранных Ловкачом партий, фиксировал, сколько раз тот выиграл, сколько раз проиграл, сколько было партий ничейных. Игровая стратегия Ловкача была странной, не сказать – нелепой, и все же число выигрышей значительно превышало средние показатели. Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: сколько именно процентов составляло это превышение? Когда количество выигрышей превышает средние показатели на несколько процентов, это можно списать на удачу, но все, что сверх того, говорит о действии темных сил.
После сыгранных Ловкачом ста партий Валентайн подвел итог: пятьдесят восемь выигрышей, тридцать проигрышей, двенадцать ничьих. Иначе говоря, количество выигранных партий составляет почти две третьих от общего числа – показатель невероятный.
