не намерен. Для этого у Загороднева есть папочка. А мне вообще не следует лезть в это дело.
— Садись, — я открыл дверь своей машины, когда Загороднев вытер лицо своей же футболкой.
Тот скривился, будто я его заставил выпить смертельный яд, плюхнулся в кресло, вальяжно раскидывая при этом ноги, и хлопнул дверью. Я дал по газам сразу, как только сел за руль, и машина снова понеслась по ночной трассе вперед, со свистом разрывая воздух.
— Адрес перекрестка вбивай в навигатор. — Я сунул свой телефон Илье и вновь сосредоточился на дороге.
Тот пьяно квакнул и принялся неуклюже стучать по экрану.
— Готово.
Мы ехали молча. В небе появились слабые просветы, и оно окрасилось в сизый цвет. Вокруг стало гораздо светлее — ночь уступала раннему утру. Путь оказался недолгим, уже через десять минут я притормозил у перекрестка, к которому нас привел навигатор. Это был довольно широкий проспект, вероятно, он считался в поселке основным, потому что остальные дороги тут напоминали узенькие закоулки. Глазами обнаружил машину скорой помощи, мигающей в набравшем силу рассвете проблесковым маячком. Рядом стоял автомобиль ДПС и двое мужчин в форме разговаривали с маленькой горбатой старушкой.
— Доволен? — протянул Загороднев с неким подобием улыбки. Уверен, у него в данный момент поджилки тряслись, до того сильно дрожал его голос, но тем не менее он старался казаться эдаким бесстрашным пофигистом. — Тут уже и без нас разобрались. Поехали!
В который раз смерил его презрительным взглядом и приоткрыл дверь.
— Оставайся в машине, — выдавил сквозь зубы и вышел в утреннюю прохладу.
Я шагнул на потресканный, заросший сквозь выбоины травой тротуар, и направился к светофору. С застывшей в жилах кровью осмотрел перекресток — к счастью, на нем не было накрытого покрывалом тела. Значит… жива?
Старушка что-то запричитала полицейским, замахала руками, и, резво закивав головой, отошла от них. Я воспользовался случаем и направился в ее сторону.
— А что тут произошло, бабуль? — обратился к ней, как только она отдалилась от мужчин на значительное расстояние.
— Девочку нашу сбили, Вероничку, — жалобно поделилась старушка, прикладывая ладонь к сердцу. — Совсем ведь еще молоденькая!
— Насмерть? — едва шевеля языком уточнил я.
— Нет-нет, живая она! Вот только в скорую погрузили, ехали долго с Мирного! У нас же тут нет больницы, так поликлиника с двумя врачами. Вот с центральной ждали… Господи, дай бог, чтобы все обошлось.
Облегченно выдохнул и позволил себе взглянуть на скорую. В тот же момент машина глухо скрипнула и тронулась с места, увозя пострадавшую от рук пьяного идиота, с которым меня словно в наказание столкнула жизнь.
— А где виновник? — голос вырвался с хрипом.
— Скрылся! — со злобой визгнула старушка, блеснув казалось бы бесцветными глазами. — Но ничего, поймают! У нас тут камера хорошая стоит, новая. Мне Павел Степанович, майор наш, поведал, что номер машины уже выяснили, так что вычислят и накажут! — с нотками гордости и веры в справедливость добавила она.
— Было бы здорово, — искренне высказался я, посмотрев на Загороднева через лобовое стекло.
— А ты, милок, откуда будешь? — вдруг спросила она, подозрительно прищурившись.
— Я к другу приехал, — пожал плечами. — Увидел скорую, решил узнать в чем дело.
— А у нас тут горе, милок, горе, — всплеснула руками старушка. — Ну пойду я, помолюсь за Вероничку. Лишь бы живая осталась, лишь бы оправилась!
С этими словами бабулька зашаркала в сторону старенького подкосившегося забора, за которым скорее всего был ее дом, а я развернулся и пошел к машине.
— Ну что там? — каркнул Илья, как только я нырнул в салон. — Все живы здоровы?
Я прищурился, пробегая по его раздутой побитой роже брезгливым взглядом.
— Звони бате, Илья. Попал ты в этот раз. Тебя уже ищут.
Глава 2
Вероника
Я находилась в каком-то странном месте, запертая внутри большой прозрачной сферы. Снаружи небо, усыпанное бесчисленным количеством звезд, а внутри — вода. Большой шар, полностью заполненный жидкостью, в центре которого находилась я, и пустая звенящая тишина, окутывающая меня со всех сторон. Уши были словно заложены, на них давила вода. Я не понимала, как тут оказалась, и почему мне так сложно пошевелиться. Иногда мне удавалось проплыть к краю сферы и я могла различить странные звуки снаружи. Монотонный писк, чей-то голос, который было невозможно разобрать из-за толщи воды, редкие стуки. Они вызывали во мне смутный страх, заставляющий с трудом возвращаться обратно — в центр шара. Но больше всего я удивлялась тому, что я могла дышать под водой. Просто делать вздох и ничего не чувствовать, кроме глотка воздуха. Странного, наполненного примесями медикаментов.
Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем шар внезапно лопнул и все погрузилось во тьму. Тело стало ощущаться по-другому, невесомость исчезла, а кожа стала чувствовать теплый воздух. Ко мне вдруг пришло осознание — я просто сплю. И что сейчас настало время проснуться.
— Скажите, когда ей уже станет лучше? Вы понимаете, я не могу постоянно приезжать, больница в пятидесяти километрах от нас!
Недовольный голос тети Веры был первым, что я услышала, когда открыла глаза. Вернее мне показалось, что я их открыла, но по факту ничего не увидела. Лишь серое мутное пятно. Я попыталась снова. Четко ощутила взмах собственных ресниц, движение век и зрачков, но перед глазами продолжала стоять непроглядная пелена.
— Давайте вы не будете повышать голос в реанимации, — раздался другой женский голос, тихий и усталый. — Здесь лежат особо тяжелые пациенты. Свои недовольства вы можете озвучить в министерство здравоохранения. У меня и так нехватка персонала, а те что дежурят, делают для пациентки все возможное.
Я зажмурилась и снова открыла глаза. Бесполезно — перед глазами мерцал серый экран старого сломанного телевизора.
— Тетя Вера? — позвала я испуганно, и услышала сбоку суетливую возню.
— Ника! — облегченный вздох. — Ну слава богу!
— Как вы себя чувствуете? — подключился второй голос.
— Тетя Вера, что у меня на глазах? — спросила я, пытаясь поднять руки, но мою попытку моментально пресекло мягкое прикосновение прохладной ладони.
— Пока подключена система, руки поднимать нельзя, — снова прозвучал голос незнакомки.
А параллельно с ним заговорила и тетя:
— Ничего у тебя на глазах нет…
— Как нет? — мой голос непривычно скрипел, в горле было неприятно сухо. — Но я… я вас не вижу!
— Не волнуйтесь, — тут же принялась успокаивать меня женщина, по всей видимости, сотрудник больницы в которой я находилась. — Мы обязательно вам поможем, вы поправитесь.
Только эти слова не успокаивали. Я была в панике и чувствовала себя крайне беспомощной.
— Что со мной? Почему я здесь?
— Ты
